– Ну, если других версий и идей нет, работай с этим, – согласился майор. – У тебя что, Смолов?
– Племянник. С самим Закормухиным я пока не встречался, но справки о нем навел, – тихим задушевным голосом проговорил Иван Дорофеевич. – Отзывы самые хорошие. Ни растрат, ни спекуляций, ни-ни. Каждый год получает грамоты за отличную работу. Член партии с сорок четвертого года. На фронте, правда, не был. Инвалид детства. Какая-то неприятность с ногой. Я сам видел, с палочкой ходит. Сотрудники к нему относятся положительно. Спокойный, выдержанный, требовательный. Начальство им довольно. Женат. Первая жена умерла: поезд, на котором в эвакуацию ехали, под бомбежку попал, погибла. Сейчас женат второй раз. Дочке восемь лет, приемному сыну девятнадцать лет, студент. Соседи говорят, живут дружно. Жена бывшая артистка, сейчас не работает, говорят, франтиха и легкомысленная особа. Весь день пластинки на патефоне крутит, наряжается по последней моде. Но больше ничего предосудительного разузнать не удалось.
– Ну, при ее профессии легкомысленность – это, можно сказать, норма. А с пасынком что?
– Студент, комсомолец. Учится в институте авиаприборостроения. Отличник.
– Образцово-показательное семейство, – вздохнул майор. – Мне не удалось пока побеседовать с Баженовым, врач не пустила. С комиссионками связался. Предупредил насчет Будды. Надо бы со скупщиками краденого побеседовать. Иван Дорофеевич, Саня, займетесь?
– Есть.
Быстрых результатов расследование не дало, но это майора не смущало. Не каждое дело можно нахрапом решить, тем более когда вор работал под заказ, готовился помешивая в стакане сахар вилкой – ложки у них в отделе вечно пропадали куда-то, – размышлял майор.
Ребята уже разбежались по домам, а вот ему уходить с работы не хотелось. В кабинете, что ли, заночевать? Он на этом диване половину блокады прожил, месяцами домой не ходил: сил не было, да и далеко, и служба.
Вздохнул он тяжело от невеселых мыслей, поправил поудобнее пиджак и приказал себе засыпать и ни о чем больше не думать.
Глава 5
Ленинград. Апрель 1950 г.
Встретиться с профессором Голубцовым Саня Головко решил в домашней обстановке, располагающей, так сказать, к задушевной беседе. Жил профессор в центре города, в Ковенском переулке, напротив католического костела, – Саше до него двадцать минут ходу. Было солнечное субботнее утро, и Саня рассчитывал застать профессора дома.
– Здрасьте, а вам кого? – В дверях квартиры стояла невысокая девушка в школьном платье, с длинной толстой косой и со стареньким пузатым портфелем в руках.
– Здрасьте, а мне Михаила Марковича, – приветливо улыбнулся девушке Саня.
– Пап, к тебе пришли. Мама, я побежала, у меня русский первым уроком! – крикнула девушка в глубь квартиры, схватила с вешалки пальтишко и, выбежав на лестницу, хлопнула дверью.
– Света! Светлана! – раздался ей вслед встревоженный голос, и в прихожей появилась хозяйка квартиры в фартуке и косынке. – Опять не поела. Ну что с ней делать? Здравствуйте, вы к нам? – заметив Саню, поинтересовалась хозяйка.
– Капитан Головко, уголовный розыск. Я к Михаилу Марковичу, – представился Саня.
– А что же вам надо от мужа? – насторожилась хозяйка.
– Я расследую дело об ограблении профессора Баженова.
– Ах вот оно что, ну конечно, проходите. Миша только что встал. Будете с нами чай пить? – мгновенно подобрела хозяйка. – Меня, кстати, Мария Саввична зовут. Раздевайтесь, проходите.
Супруги Голубцовы проживали в небольшой отдельной квартире. Комната, в которую провели гостя, была небольшой и уютной, посреди комнаты возвышался накрытый к завтраку круглый стол.