». В другой раз Ангелина поинтересовалась, не злится ли он, что она не отвечает на его сообщения. «Как можно злиться, тем более на девушку, тем более на такую прекрасную», – был ответ. Ангелина интересовалась родной культурой и обычаями Адама, может быть, даже наперед примеряя их на себя. Между делом она спросила, правда ли, что при разводе у них принято оставлять детей с отцом. Адам сказал, что никогда бы не лишил своих детей матери, потому что знает, как мама любит его и как сильно он любит свою маму. Ей подумалось, что так способен рассуждать только человек с большим мягким сердцем. Ангелину удивляло, почему кавказский парень, еще и исповедующий ислам, не женат в 27 лет. Адам уверял ее, что в этом нет ничего странного: он был влюблен в девушку, свою ровесницу, они должны были пожениться, но ее выдали замуж за другого, взрослого и более богатого. С тех пор Адам надолго закрыл свое сердце, а приоткрыть его, забраться с ногами, даже поселиться там, как в собственном доме, смогла одна лишь Ангелина.

– Я хочу, чтобы у нас все было хорошо и мы с тобой стали ближе, – сказал он однажды, завороженно глядя на нее через экран телефона.

– А потом что мы будем делать с этой близостью? Я снова имею в виду все различия, которые между нами есть. Конечно, сейчас невозможно и не нужно отвечать на этот вопрос, – Ангелине было неловко выяснить отношения, которые едва начались. – Но считаю, что забывать об этом тоже нельзя.

– Давай просто не будем загадывать наперед. Я хочу, чтобы мы были вместе и не было никаких преград.

– Я тоже хочу, чтобы не было преград. Но они уже есть. Я не мусульманка и не буду ею и не надену платок, даже если когда-нибудь тебя бы полюбила. Просто хочу сразу сказать.

– Я не вижу в этом никаких преграда. Я не собираюсь настаивать на том, чтобы ты стала мусульманкой или надела платок. Для меня главное – надежный и понимающий человек рядом со мной. Мой друг уже полтора года встречается с русской девушкой, они очень счастливы и не возникает никаких преград.

– Ладно, ты меня успокоил, – соврала она самой себе.

В конце концов Ангелина решила, что, может быть, Адам не ее круга, даже не ее культурного поля, но он хороший, воспитанный и добрый человек. Ей почему-то казалось, что во всяком случае он ее не обидит. И она уж точно не видела ничего предосудительного в том, чтобы просто с ним общаться. Ангелина все еще верила, что это несерьезно, однако в Москву возвращалась – впервые – с приятным трепетом внутри.

Адам ждал ее на выходе из столичного аэропорта Внуково с цветами и конфетами. Даже три года спустя, закрыв глаза, она видела, как он стоит перед ней, большой, сильный, широкоплечий, на две головы выше, и улыбается, словно мальчишка. Она села к нему в машину, уткнулась лицом в ароматный букет роз и остро ощутила себя нужной.

На следующий день, ближе к полуночи, Адам предложил увидеться. Ангелина уже собиралась спать и не хотела меня свои планы, еще больше она не хотела, чтобы Адам видел ее без косметики. Но он снова проявил чудеса настойчивости, а Ангелина, если и сопротивлялась, то недолго. Ей теперь казалось, что с первого дня их знакомства между ними возникла невидимая тонкая нить, и стоило Адаму лишь потянуть за эту ниточку, Ангелина, как ручная, неслась к нему навстречу. Она надела широкую футболку, завязала хвостик и не нанесла ни грамма макияжа – будь что будет. Он в свою очередь принес розочку, коробку рафаэлок и действительно ничего больше не хотел, кроме как постоять пять минут рядом с ней с глуповатым выражениям лица влюбленного подростка. После, когда она ворочалась в кровати не в силах заснуть от нахлынувших эмоций, он написал: