Кабир рассмеялся, зло, презрительно. Одним шагом сократил разделявшее нас расстояние и прорычал:
– Наложницей, Дина?! Кто тебе сказал такую глупость? Аниса? Старая карга выжила из ума. Нет, Дина, ты не станешь моей наложницей. Дочь человека, убившего моих сыновей, не войдет под одну крышу с их матерью и не займет место среди моих женщин. Ты будешь моей подстилкой, бесправной, безмолвной дыркой, всегда готовой раздвинуть передо мной ноги. Шармутой без имени и голоса. Прекрасный ангелочек Виктора Дорохова, которого он так любил, будет лизать мне ноги, умоляя о близости.
От страха я забыла, как дышать. Это не пустые угрозы. Кабир в Аскалане – царь и бог. Никто не будет помогать чужестранке. Мне надо бежать. Не знаю как, не знаю куда, но бежать срочно, пока он не начал воплощать свои слова в жизнь.
Кабир навис надо мной, прижал к стене, откинул никаб, открывая лицо.
– Да, Дина, страх в твоих глазах пьянит, как вино. Я буду упиваться им каждую ночь, пока не выпью тебя досуха.
– Нет! – крикнула и уперлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть.
Но Кабир лишь рассмеялся, отступил, покачав головой:
– Я не возьму тебя в этой лачуге, ночь проведешь здесь.
С этими словами он вышел из домика. Старуха так и не вернулась. Я боялась выглянуть за дверь, наверняка снаружи дежурят его люди.
Я должна что-нибудь придумать. Вот только что? Документы и деньги остались в гостинице, вместе с телефоном. Я даже маме позвонить не смогу. Господи, она же с ума сойдет, когда я не свяжусь с ней. О чем я только думала?! Глупая, избалованная девчонка. Сама себе стала противна от наивной уверенности в своих силах. Я ведь была уверена, что все у нас с Иваном получится. Мы настигнем Кабира, убьем, отомстим за отца. А теперь я стану его рабыней, пленницей в чужой жуткой стране. Не верю, что он отпустит меня после рождения детей, скорее, убьет.
Бежать!
Надо найти Ивана и бежать!
С этими мыслями я поплелась к топчану и легла, закутавшись в одеяла. Огонь в печи затухал, становилось холодно, но сил встать и подбросить в пламя высушенный навоз у меня не осталось. Так и лежала до рассвета, дрожа и плача, думая о том, как избежать жуткой участи, которую для меня приготовил Кабир. Я не верила ни одному его слову, ни про убийство детей, ни про то, что он меня отпустит хоть когда-нибудь. У меня была целая ночь, чтобы вспомнить законы Аскалана. Женщина, которая вошла в дом мужчины как жена или наложница, больше его не покинет. Даже если ее муж и господин умрет. Она останется в доме доживать свой век. Не хотела думать о том, что меня ждет.
Едва в окно проник солнечный свет, в дом вошла старуха, осматривавшая меня прошлой ночью.
Зацокала языком, увидев, что я все еще лежу.
– Будь послушной, служи своему господину, роди ему сына, и он тебя полюбит, – сказала она так, будто это было то, о чем я мечтала.
Но от ее слов у меня все переворачивалось внутри.
Никогда.
Повторила про себя, но карге ничего не ответила.
Старуха принесла мне чистую одежду, молоко и лепешку. Велик был соблазн отказаться от еды, но голод давал о себе знать, я ничего не ела со вчерашнего утра, когда мы с Иваном позавтракали в отеле. Казалось, это было вечность назад. Пока я ела, в дом вошла девушка с ведром воды и кувшином.
Приведя себя в порядок, я вышла из дома, ожидая увидеть машины, готовые к отъезду, но на небольшой площадке рядом с чахлыми пальмами ждали верблюды и погонщики. Кабира нигде не было видно.
– Господин уехал еще до рассвета, – прошамкала старуха, подковыляв ко мне. – Это Басима, господин велел ей служить тебе.
Старуха подтолкнула ко мне девушку, которая принесла воду.