От нахлынувших эмоций ударила по ручке двери и уставилась в окно. Боже. Там столько крови было. А если он не выживет? Если погибнет? Орловым ничего не угрожает, но у мужчины сын! И жена! Как она будет совсем одна?

– Саш.

Посмотрела на Вадима, а он взял меня за руку и… И стало спокойнее на душе. Тише. Умиротворённее. Будто он разом стёр все мои переживания своим прикосновением тёплой, твёрдой руки.

– Всё будет хорошо. Я всё решу.

И ведь так оно и будет. Он действительно все решит сам. Во всем. Более того. Он уже всё решил.

Саша была растеряна и напугана, и я не понимал почему. Если работник реально пренебрёг техникой безопасности, то ей ничего не грозит. Именно поэтому я и сделал вывод, что девушка боится именно из-за самого факта произошедшего. Пока мы ждали окончания операции, она раненым зверем ходила по коридору и заламывала пальцы. За это время приехал заместитель с фабрики и привёз необходимые реквизиты компании, а потом явился адвокат холдинга. Они долго что-то обсуждали, пока не появился ещё один персонаж. Худощавый блондин с кислой миной обходил больничные стены, будто с них вот-вот кинуться толпища мелких мутантов и загрызут бедолагу насмерть. Его презрение обстановкой обычной больницы ползло впереди него.

– Олег? Что ты тут делаешь?

Так это тот самый Олег, муж Саши? Он осмотрелся вокруг, будто сам не понимал, что тут забыл.

– У нас через три часа благотворительный вечер Захарова, Алекс…

Я кожей чувствовал раздражение Саши, а её сморщенный носик был красноречивее любых слов.

– И что? Это тебе нужно, не мне. Можешь и сам съездить.

Олег пару раз моргнул, как глупая кукла, и заметил меня, но лишь безразлично скользнул взглядом.

– Там не только я должен быть, но и ты от лица папы. Так что хватит тут возиться и отправляйся уже на вечер. Я туда не смогу приехать.

Белые бровки взметнулись вверх, а хмурый взгляд прошёлся по прикиду супруга. Как только Захаров занял министерское место, пресс-секретарь, который отвечал за его образ перед народом, начал оживлённо продвигать его как успешного и честного бизнесмена по всем СМИ. Это была первая благотворительность, где на аукционе будут выставляться украшения, купленные нами. Половину заработка пойдёт в онкологические центры, а половина в нашу копилку. Оставалось только гадать – будет ли куш стоить потраченных денег, но это было необходимо. Захаров наше лицо, мы не могли упасть им в грязь.

– А ты куда собрался? Почему Николай Степанович не может пойти?

– Потому что в Градсбурге требуется его присутствие, а он потащил меня с собой. Хватит артачиться, Алекс. Побудешь там пару часов, купишь себе побрякушку и свободна. Это не сложно.

– Ладно.

Только это «ладно» звучало как проклятие. Я усмехнулся её негодованию. Неужто Ангелок не любит публику?

– Вот и славно. Завтра едем в Египет…

– У меня Крогово!

– Вечно у тебя всё ни как у людей.

С этими словами он ушёл, удостоив меня высокомерным взглядом, от которого я чуть не засмеялся в голос. Он это серьёзно? Вот это поведение пустой силиконщицы из инстаграма! У него даже движения были соответствующие – от мужика только стиль одежды остался, и тот слишком модный.

– Чёрт! – снова выругалась Саша, массируя переносицу.

У неё явно болела голова, и я вспомнил состояние мамы, когда она распускала волосы после рабочего дня. Может… Не задумываясь больше и на секунду, утянул Сашу к окну и повернул к себе спиной.

– Что ты делаешь?

Не отвечая, стянул тугую резинку и запустил пальцы в пышный снег волос. Они действительно были мягкие, как пёрышки цыплёнка. Так приятно было их касаться. И так приятно видеть её реакцию. Плечи опустились, глаза закрылись, а стон блаженства перевернул мне душу. Тихий, нежный. Стон истинного удовольствия. От этого звука я даже сделал шаг к ней и прижался к её спине. Маленькая такая. Стройная. Как куколка. Правда, тупой её вот уж точно не назовёшь.