Но лифт открылся, являя нас миру и ещё двум работникам холдинга. Вернее моему свёкру и его помощнице. Чёрт. Вот его мне только не хватало.

– Саша? Куда-то собралась?

Николай Станиславович отличался прямотой и неумением следить за смыслом слов. Вот и сейчас мне показалось, что, по его мнению, я собралась на блядки, а не решать его, между прочим, проблемы.

– На одной из фабрик ЧП, – ответила, выходя наружу и пропуская Вадима. – Я еду его решить.

Седовласый мужчина в сером костюме и с мощным авторитетом вместо живота, смерил Чернова заинтересованным взглядом, но быстро потерял к нему интерес.

– Сама справишься или попросить Олега с тобой съездить?

Я приложила очень много усилий, чтобы не скривиться от глупости данного заявления. Свёкр уже давно лелеет надежду внедрить сына в бизнес, но Олег совершенно не приспособлен к подобному. У него на уме обложки модных журналов с его фотографиями на главной странице, а не договора и проблемы с закупкой материала.

– Я справлюсь.

Поспешила к выходу и на улице выдохнула. Его общество всегда меня угнетало. Каждый раз появлялось ощущение, что он ждёт от меня гораздо больше, чем я могу дать. И это правда. Могу. Но не хочу. Они не моя семья. Мою семью забрал рак.

– Всё в порядке?

Я вздрогнула от голоса Вадима и поспешно кивнула, направилась к ожидающей нас машине. Спину холодило чужим взглядом и к Чернову это точно не относилось. От его взгляда у меня закипала кровь.

Когда садилась в салон, заметила, как Вадим смотрит в сторону входа в холдинг. Его взгляд был хмурым, и что-то ещё было в нем, что мне трудно было понять. Недовольство? Настороженность? Враждебность? Или всё вместе? Этот парень для меня такая же загадка, как Артур для Санта Клауса. Так хочется знать, что в его голове.

До нужной фабрики доехали в молчании. Полчаса по пробкам, и перед нами двухэтажное здание из окон. На первом располагались станки – пресс, резак, шлифовальные столы. Все очень больших размеров, поэтому и потолки под пять метров. На втором – кабинеты, раздевалки, столовая. Но направились мы не внутрь, а к всё ещё стоящей скорой помощи во дворе, и увиденное повергло меня в ужас.

Одного из рабочих в полубессознательном состоянии несли на носилках к задней стороне машины. Весь бледный, а нога… боже мой! От неё почти одна кость осталась на икре. И хуже всего этот человек проработал у нас с момента открытия этой фабрики.

– Что случилось? – налетела я на начальника смены, а тот руками разводит.

– Мы говорили ему не лезть под лезвия, а он «надо поправить, надо поправить». Ну вот.

Дурак! От него ничего путного не добьёшься! Повернулась к своему заместителю, который был явно напуган.

– Приготовь все документы на оказание выплат. Я поеду за машиной.

– Мы можем не делать этого. Пацан нарушил технику безопасности…

Так-то он прав, но мной сейчас руководили другие порывы. У этого сорокалетнего «пацана» только недавно родился сын. Первенец. Его семье нужна поддержка. Да! Дети моя слабость.

– Ещё хоть одно слово и всю помощь будешь оказывать ты. Делай, что я сказала!

Он закивал, а я опять направилась к машине. Вадим снова открыл для меня дверь и сел сам, когда я уже была внутри. Приказав водителю следовать за скорой, начала перечислять своему помощнику, что нужно будет сделать:

– Надо подготовить документы, если он подаст на нас в суд. В цехах есть камеры наблюдения, нужны будут копии, – я нажала на треугольник между бровей. Голова просто невыносимо болит. – Ещё я хочу, чтобы ты завтра навестил его и поговорил с ним о его самочувствии и узнать, нужна ли какая помощь его семье. Меня в городе не будет три дня, в Крогово открывают новый филиал, я обязана там быть. Чёрт!