– А как жена ваша, как семья? – слегка смутившись, спросила Анечка. Она никогда не задала бы такого вопроса, если бы не эпидемия.

– Так нет у меня никого, собака дома ждет. Сложный я человек, – попытался пошутить Файнберг.

– А у механика вашего семья как? – Анечка часто с ним сталкивалась, но не могла запомнить, как его зовут.

– У Серёги? В разводе он. Сын у него в другом городе, на звонки не отвечает, но он в школе, возможно. На уроке, не может трубку взять. Серёга весь на нервах. А Наташке вон не за кого переживать.

Техник Наташка – бывшая детдомовка. Её вопиющая невежественность и детская непосредственность вкупе с весёлым нравом вызывали в людях симпатию и желание чем-то помочь, чему-то научить. Постепенно Наташка училась, оперялась. Анечка часто носила ей сумки с вещами. Анечкины подруги отдавали, слегка поносив. Не надо было задумываться, куда деть надоевшее платье – Наташке! И теперь та при своей зарплате и полном отсутствии вкуса выглядела вполне прилично.

Разобравшись с документами, Анечка вернулась на свой этаж. Никто не проявлял признаков нездоровья. На этаже располагалась «контора»: бухгалтерия, техотдел, где работала Анечка, отдел охраны труда, кабинеты директора и его замов. Всего здесь трудилось человек двадцать. А в целом на предприятии – около 400 человек. В цехах, на складе, в гараже, в лаборатории. Но сейчас людно было только в «конторе».

– Приказ по электронке пришёл, – крикнул ей Антоха из-за своего монитора, – ввиду высокой заболеваемости работников, и т.д., и т.п., рабочий день до 14.00!

– Как твои-то, здоровы? – спросила Анечка, надеясь на положительный ответ, Антоха не выглядел подавленным, как все остальные.

– Я здоров, Лёха звонил – тоже, отец – хоть бы что! – Анечка и Антон родились в маленьком рабочем городке. Антоху она знала с детства и Алексея, его единственного друга, тоже. Антоха был социофоб, ничто, кроме Интернета и Лёхи его не интересовало. Не то, что вы подумали. Просто Алексей был единственным человеком, который добровольно соглашался терпеть Антоху и даже иногда проводить с ним свободное время – пивка выпить или обсудить компьютерные новинки.

– Но в твиттере пишут – кошмар! – возбужденно продолжал Антоха, – у всех кто-то уже умер, а сами симптомы свои описывают, совета спрашивают друг у друга. Потом пропадают со связи. Кстати, твои там в порядке, отец видел, с коляской куда-то бегут, торопятся.

Отучившись в институте и выйдя замуж, Анечка осталась жить в мегаполисе, вскоре сюда перебрались и родители. Анечкин же брат Саша с семьей остался в родном городке. Недавно у них дочка родилась. А ещё там жили тетушки, двоюродные братья и сестры с семьями и другие родственники. Анечка позвонила брату. Он на бегу рассказал, что все наши здоровы, но в городе со вчерашнего дня люди мрут как мухи, и он с женой, ребёнком, тёщей и тестем едет на дачу, подальше от заразы. Потом Анечка обзвонила подруг, бывшего мужа, кое-кого из родственников, получила эсэмэски от детей, и ей стало спокойнее. Все её родные и друзья живы и здоровы.

В этот момент в техотдел заглянул директор. Он безумными глазами оглядел оставшихся сотрудников и, увидев, что начальника техотдела нет, быстрым шагом двинулся на выход. Впрочем, он и раньше не давал себе труда здороваться с подчинёнными или хотя бы замечать их присутствие. Не царское это дело. Это был единственный человек, который называл Анечку Анной Ивановной, притом подсматривая в бумажку, которую подсовывала ему секретарша. Сам он упомнить своих сотрудников не мог и не собирался. Все остальные, даже малознакомые люди, с детства, не сговариваясь, называли её Анечкой. Это имя-прозвище прилипло к ней раз и навсегда. Анечкой называли её даже мальчишки в пятом классе, которым по возрасту положено всех девчонок звать дурами и воронами. И теперь её, уже взрослую женщину, и старики и малые дети всё равно звали Анечкой. Директор ушел, а через минуту в техотдел заглянула секретарша Дина, девушка модельной внешности, но, вопреки предрассудкам, совсем не дура, скорее, себе на уме. Она объяснила, что у директора при смерти дочь и он поехал домой. Замы тоже разъехались. А главный инженер заперся в кабинете, сославшись на плохое самочувствие. Но всем было понятно, что причина его болезни, как всегда, – похмелье. Услышав, что начальства нет, сотрудники засобирались по домам. Все переживали за близких. Лена Смирнова не могла дозвониться до матери, у Дины, оказывается, тоже заболели родители. Не переживал только Антоха. Напротив, он был возбуждён, взбудоражен, ведь происходило что-то захватывающее и страшное. У него было чувство, как будто он смотрел фильм ужасов: на экране кровь льётся рекой, а он в безопасности на своем диване. А ещё Марина Эдуардовна преспокойно печатала какой-то отчёт и никуда не торопилась.