Достаточно ли этого расстояния?

Тот, о ком мы говорим, выбрал точку на поверхности, где жизни было очень мало, и переместился туда.

Несколько выростов на плоской мягкой поверхности, под которыми сидела жизнь, показались ему не имеющими смысла. Впрочем, как и всё остальное.

Тот, о ком мы говорим, заметил, что часть грани одного из выступов откидывается на сторону, предоставляя доступ внутрь. Именно так сделал сейчас один из аборигенов. Тот, о ком мы говорим, влетел вслед за ним.

Он висел над нижней горизонтальной поверхностью и смотрел на своего визави. Они находились друг перед другом на расстоянии вытянутой руки.

Абориген был ростом с того, о ком мы говорим, то каазался ниже, потому что стоял на полу, в то время как пришелец висел на небольшой высоте.

Тот, о котором мы говорим, ощутил вибрацию аборигена к побегу, однако бежать было некуда: дверь заслонял пришелец. Абориген произвёл своим организмом некие акустические волны, а затем, через несколько секунд, обратился к тому, о ком мы говорим, с тем же бессмысленным вопросом, что и пираты: «Кто вы?»

Тот, о ком мы говорим, понял, что прежний образец поведения – молчать и не реагировать – не подходит. Он тщательно взвесил то, что собирался сделать, выверил мысль и силу акустических волн. а затем произнёс:

– Я не знаю, как мне отвечать на этот вопрос.

И мгновенно к тому, о ком мы говорим, пришло яркое понимание: они, эти личностные единицы, просто неспособны вовлечься в жизнь! Они не «не хотят» – они не могут!

План в голове того, о ком мы говорим, начал строиться с удесятерённой скоростью.

– Ну в смысле, не знаете, как отвечать? – уже более уверенно откликнулся абориген, – Вы кто? Инопланетянин? Как зовут? Вы думаете, это нормально, когда голый сиреневый мужик без… (он вежливо сделал паузу, но его глаза красноречиво скользнули в область бёдер того, о ком мы говорим), – вваливается в избу и буравит взглядом?

Он, наконец, заметил, что тот, о котором мы говорим, висит в пяти сантиметрах над деревянными половицами, и вздрогнул.

– Я прошу помощи в том, чтобы правильно ответить на ваши вопросы, – обратился к нему тот, о котором мы говорим, – Я не могу ответить на вопрос «Кто вы?».

– Мужик, слушай, – осмелел, наконец, абориген, – а ты можешь… как бы… опуститься на пол?

Тот, о ком мы говорим, посмотрел на ноги аборигена: они, помещённые внутрь неких устройств, были плотно прижаты к полу.

«Наверное, это вид невербального общения», – решил он и сделал то же самое. Абориген вздохнул с облегчением.

– Константин, – сказал абориген.

Тот, о котором мы говорим, ждал.

– Ну? Как твоё имя?

Тот, о ком мы говорим, не мог продолжать диалог. Он резко вылетел из двери избы – только пыль столбом – и очутился на другом шаре: маленьком, тоже с теплящейся жизнью, вращающемся вокруг шара, на котором он только что был.

«Он сказал – Константин. Что это значит? Если он уже существует, зачем ему привязывать себя к звуковым волнам?»

Ответ пришёл мгновенно. «Они не знают, что существуют. Им неизвестно вовлечение. Если у них нет ничего, им остаются только значки и звуки, за которые они могут зацепиться и почувствовать себя существующими».

Теперь всё становилось проще. Тот, о ком мы говорим, появился в избе Константина через четыре секунды после того, как оттуда пропал. Константин, естественно, даже не успел выйти на улицу и справиться с шоком.

– Какое наименование Вы хотели бы мне дать? – спросил он в лоб, убедившись, что его ступни прижаты к полу.

Константин ошарашенно посмотрел на него.

– Какое ещё наименование? Я говорю – как тебя зовут?

– Меня никак не зовут. Какое «Кто вы» мне бы подошло?