Полковник Коверский – а это был он, начальник геодезического отделения военно-топографического отдела Главного штаба, – бегло просмотрев план, спросил:

– Сколько времени затратили на съемку этого участка?

– Три недели! Ваше высокоблагородие, – ответил Андрей.

– Похвально! Для первой съемки похвально, – повторил полковник, – и читается план хорошо, и значительна площадь съемки по затраченному времени. А теперь посмотрим в поле, сравним с натурой.

Участок приходился на западную окраину села, и, приметив по плану небольшую горку, полковник пожелал начать проверку с нее.

До этого проверку производил поручик и с похвалой отмечал качество съемки у Андрея, но сейчас он волновался вместе с Андреем, потому что хорошо знал требовательность полковника.

Как только Андрей установил мензулу, отнивелировал и примерно ориентировал планшет, полковник взялся сам определять положение точки стояния:

– Покажу новый способ определения положения, – пояснил он, склонившись над планшетом, – практически еще сам им не пользовался.

Дважды определил по разным ориентирам положение точки стояния и, убедившись, что погрешность незначительна, пояснил суть способа и порекомендовал им пользоваться; начал «стрелять» по контурам, совмещая скошенный край линейки кипрегеля с точкой стояния и контуром на планшете и проверяя их взаимное положение взглядом в зрительную трубу и прочерчиванием линии.

– Существенных отклонений не отмечается, – заключил полковник, – для начала неплохо, этим и ограничимся.

Из-за спины полковника поручик жестом руки с поднятым вверх большим пальцем дал понять, что все в порядке.

Возвратившись на базу, полковник «гонял» Пастухова не только по топографии, воинским уставам, но и по математике.

Поручик с удивлением пожимал плечами: «Что это с полковником? Он на сей раз, кажется, сам себя решил в требовательности перещеголять?»

Считая, что Пастухов удовлетворил его своими ответами, полковник, учинив в полевом журнале запись о произведенной проверке, отбыл.

Как позже стало известно, в результате проверок всех учащихся полковник Коверский представил начальнику военно-топографического отдела рапорт, в котором отметил недостаточную подготовку учеников по многим общеобразовательным предметам, а также в черчении и рисовании и предложил расширить программу подготовки в учебной команде. С нового учебного года в расписании занятий появились картография, география и история.

Тяжело доставались удовлетворение и благополучие в учебе. Возвращаясь с «поля», Андрей с трудом стаскивал пропитанное потом обмундирование и тяжелые сапоги и бежал обмыться в Мсту. Вода едва освежала – за долгий день, которому, казалось, не было конца, она прогревалась, распыляемая при скачке через камни порогов. Выходил из воды он пободревшим, думая: «Нет! Очень здорово, что на севере такой длинный день, а то когда бы сделать все успевали?»

Наскоро поужинав, или еще только пообедав, – трудно было сказать, что это было, хотя и вечернее время, – приходилось составлять дневник, заполнять кальку высот и контуров. Он взял себе за правило все, что снято за день на планшете, оформлять во всех других документах согласно инструкции и отклонений не допускал.

Как бы ни хотелось спать, но часок-другой иногда удавалось погулять по деревне, восхищаясь белыми ночами, напоенными запахами луговых трав, замешанными на речном тумане.

А наутро снова бесконечное выискивание рейкой положения тонкой линии, что на планшете извивается змейкой и называется горизонталью.

Самый старший из ребятишек, нанятых на работу, стоит рядом с мензулой и, как ветряк, размахивая то красным, то белым флажком, дает знать тем, что бегают с рейками, о переходе на следующий изгиб контура леса или канавки, как только Андрей командует: «Дальше!»