Моей последней остановкой перед вступлением в мир взрослой жизни была старшая школа, в которую я пошла в 1999 году, в возрасте шестнадцати лет. Эта новая школа была подобна мирному оазису, где я вновь обрела уверенность в себе, и мои раны начали затягиваться. Здесь учеников уважали и относились к ним одинаково, а большинство учителей были отзывчивыми и поддерживали меня.

Я бы описала школу как доброжелательную, уютную и спокойную, почти безмятежную. Когда я впервые пришла в нее, меня посетило, как мне показалось, чувство невероятного умиротворения. По сравнению с тем, что я испытывала в течение предыдущих пяти лет, школа казалась оазисом спокойствия. Построенное в конце 1960-х годов здание, коридоры которого были широкими и просторными, и в них толпилась лишь горстка учеников. Солнечный свет струился из высоких окон, наполняя коридоры теплым светом. Здесь было ощущение дома.

Атмосфера в классе была «здоровой». Ученики получали поддержку от проявляющего никакого фаворитизма учителя. Ко всем относились, исходя из их способностей, а не внешнего вида и стоимости одежды, которую они носили.

Разумеется, что, так как я была новичком в этой школе и никого не знала, я рассматривала это как прекрасную возможность оставить позади «ярлыки», несправедливо навешанные на меня в средней школе. Я могла начать все заново и показать, на что я способна. В том числе я вернула себе готовность и желание учиться и с нетерпением ждала каждого дня в этой школе, даже выступлений в классе, которые почему-то казались не такими страшными. Здоровая атмосфера оказала на меня столь необходимый положительный эффект, и мои нервозность и беспокойство улеглись. Я снова стала более открытой для общения и заметно меньше боялась говорить на уроках. В результате моя успеваемость заметно улучшилась.

Однако укоренившиеся страхи не исчезают в одночасье. Нанесенный за предыдущие несколько лет психологический ущерб требует времени для возмещения. Преследуемая «демонами», я все еще испытывала страх перед банальными вещами, которые большинство людей считают само собой разумеющимися, например, разговаривать по телефону, попросить товар в магазинах, обращение к незнакомым людям, таким как врачи и регистраторы в больнице.

Все это усугублялось тем, что я продолжала использовать различные уловки, чтобы избегать этого. Я по-прежнему была жертвой своего заикания. Оно управляло моей жизнью. Я бы сравнила это с насильственным браком, только в моем случае я была замужем за своим заиканием, жестоким, контролирующим и непостоянным спутник жизни. Я безоговорочно подчинялась его воле.

Однако вскоре я поняла, что заикание – не единственная моя проблема. Ситуация усугублялась тем, что, как я узнала позже, называлось социальное тревожное расстройство (СТР) с периодическими приступами паруреза. Простая необходимость сходить в туалет превращалась в изнурительное состояние стресса, страха, избегания и повышенной тревожности. Это было похоже на заикание, блок, только… ну вы сами понимаете… когда дело касается естественных потребностей.

Парурез – это разновидность социальной фобии, когда вы испытываете особую тревогу, страх или ограничение во времени при попытке сходить в туалет, и вам кажется, что другие подслушивают, пока вы пользуетесь туалетом. Это может оказать разрушительное воздействие на способность общаться, учиться и работать.

Вот таким огромным был багаж психоэмоциональных проблем, с которым я начинала свою взрослую жизнь, и соответствующий ему образ мыслей.

Школа осталась позади, и мне предстояло начать новый этап моей теперь уже взрослой жизни. Я по-прежнему боялась будущего, поскольку оно казалось мне неопределенным и мрачным, но в то же время я был взволнована мыслями о том, что может ждать меня впереди.