Зазвонил телефон. Елизавета взяла трубку.

– Да?

– Елизавета Андреевна, это следователь Петренко.

– Здравствуйте, Сергей Иванович.

– Как прошла первая беседа с Волковым?

– Сложно. Он отрицает свою вину.

– Как и ожидалось. Что вы думаете? Вменяем?

– Пока не могу сказать. Нужно время.

– Времени у нас немного. Общественность требует скорейшего решения.

– Я понимаю. Но я не могу давать поспешных заключений.

– Конечно. Но прошу вас, не затягивайте.

– Я сделаю все возможное.

– Хорошо. Если что-то понадобится, звоните.

– Спасибо, Сергей Иванович.

Елизавета положила трубку. Давление нарастало. Следователи, пресса, общественность – все ждали от нее быстрого и однозначного ответа. Но она не могла поддаваться этому давлению. Она должна была докопаться до истины, чего бы это ни стоило.

Она снова посмотрела на фотографию Волкова. В его глазах по-прежнему читалась мольба о помощи. И Елизавета была готова ее услышать.

Следующий день выдался серым и дождливым, под стать настроению Елизаветы. Она проснулась с ощущением усталости, словно сон не принес облегчения. Зеркало отражало уставшее лицо, темные круги под глазами напоминали о бессонных ночах, посвященных анализу дела Волкова.

Она выпила кофе, быстро позавтракала и отправилась в тюрьму. Каждый раз, переступая порог этого мрачного учреждения, она ощущала, как сжимается сердце. Воздух здесь был пропитан безысходностью, страхом и отчаянием.

В кабинете ее уже ждал конвоир.

– Доброе утро, доктор Морозова. Обвиняемый Волков готов к встрече.

– Спасибо.

Елизавета прошла в комнату для допросов. Волков сидел на прежнем месте, его поза не изменилась. Он выглядел таким же спокойным, отрешенным. Но Елизавета заметила небольшие изменения в его лице: легкая напряженность в уголках губ, более внимательный взгляд. Он явно ждал ее.

– Доброе утро, Андрей, – приветствовала его Елизавета, стараясь звучать естественно. – Как вы себя чувствуете?

Волков пожал плечами.

– Нормально.

– Готовы продолжить нашу беседу?

Волков кивнул.

– Отлично. Начнем с того, что вы помните о вчерашнем дне?

– Да.

– Вы говорили, что не помните, что произошло после ссоры с женой.

– Я говорил, что у меня провал в памяти.

– То есть, вы не уверены?

– Нет, я не уверен.

– Хорошо. Давайте попробуем восстановить события. Что вы делали после того, как ушли из дома?

– Я гулял.

– Где?

– В парке.

– Один?

– Да.

– О чем вы думали?

Волков замолчал.

– Я не помню.

– Вы помните, какие были чувства? Злость, обида, грусть?

– Ничего не помню.

Елизавета внимательно наблюдала за ним. Он продолжал настаивать на провалах в памяти. Это могло быть правдой, а могло быть тщательно спланированной ложью. Ей предстояло это выяснить.

– Хорошо, – сказала она. – Давайте попробуем другой подход. Я покажу вам несколько картинок, и вы будете говорить то, что приходит вам в голову.

Волков кивнул. Елизавета достала из сумки набор проективных методик. Это были абстрактные изображения, которые должны были помочь ей проникнуть в подсознание Волкова, обойти его защитные механизмы.

Она начала показывать ему картинки, по очереди.

– Что вы видите на этой картинке?

– Пятна.

– Какие чувства вы испытываете?

– Никаких.

– А на этой?

– Черное пятно.

– Что это напоминает вам?

– Ничего.

Так продолжалось несколько минут. Елизавета видела, что Волков реагирует на картинки, но старательно скрывает свои эмоции. Он отвечал односложно, избегал конкретики.

– Хорошо, – сказала она, откладывая картинки в сторону. – Теперь давайте попробуем ассоциативный тест. Я буду называть слова, а вы будете говорить первое, что приходит вам в голову.

Волков кивнул.