– Ты хочешь выяснить, что стряслось с Мариной Поляковой, так?

– Откуда тебе это известно?

– Да… ходят слухи, – отмахнулась она и, отодвинув свой кофе, облокотилась на стойку, чтобы быть ко мне ближе, и заговорила тише: – Слушай, я все думала, стоит тебе говорить или нет. В общем, мне тоже не кажется, что Анатолий Леонидович сделал это с Мариной. И тем более, что у них была связь. Дело тут даже не в нем. Я помню Марину, она же водила дочь в наш бассейн. Она никогда не сошлась бы с таким… Ну ты понимаешь?

– Нет, не понимаю, – я догадывалась, на что намекает Катя, но мне было важно услышать это от нее.

– Марина встречалась с Ильей, он красавец, чего уж там. Такой классический плохой мальчик. До этого у нее был кто-то из Владимира, тоже довольно представительный и к тому же богатый. А твой папа, уж прости, красавцем не был, к тому же старый и небогатый. Даже если он и увлекся бы, Маринка отшила бы его, и дело с концом. Эта краля не позволила бы себя преследовать. Мне тоже не нравится, что Анатолия Леонидовича считают ее убийцей. Несправедливо это. Я его всегда уважала.

– Спасибо. Мне важно это слышать, – искренне сказала я.

– Да на самом деле многие твоего папу уважали, просто, когда случилась вся эта история… Вроде как стыдно было говорить, что он нам нравился, все-таки его назвали убийцей.

– Многие?.. Не уверена в этом. Ему столько гадостей написали в соцсетях, а потом еще маме оставили послание.

– Дураков всегда хватает… Сама знаешь. У нас есть шпана, старшеклассники, которых твой папа доставал за плохие оценки и поведение – вечно ловил на куреве. Их родители имели на него зуб, потому что Анатолий Леонидович не рисовал оценки просто так. Это все их проделки. Хотя, наверняка были и те, кто ему дико завидовал. Других учителей и даже директоров в районе так не выделяли: тут – премия, здесь – грант… Но ладно, это к делу не относится. Я о другом… Не знаю, насколько тебе это важно, дело касается Камиллы.

– Камиллы? Камиллы Поляковой?

– Да. Маринка ее не просто так забрала с секции. У девочки начались проблемы со здоровьем. На периодическом осмотре я заметила у нее признаки сколиоза и сказала об этом Марине, еще добавила, что в данном случае плавание только на пользу. Сначала Маринка оставила Камиллу в группе, но ненадолго. Девочка стала жаловаться на боли в спине, и Полякова забрала дочь из секции.

– И тебе это кажется странным? Может быть, плавание ей не помогало. Знаешь, если техника неправильная, то это может только ухудшить состояние здоровья.

– Нет, детский тренер следит за техникой, а Камилла занималась плаванием уже несколько лет. Но странным было другое… Марина попросила меня никому не рассказывать о проблемах со здоровьем Камиллы и даже… – Катерина запнулась, потом взглянула по сторонам, словно боялась, что кто-то мог оказаться рядом и подслушать, а потом прошептала: – заплатила мне.

– Подожди, Марина дала тебе денег за то, чтобы ты никому не рассказала, что у ее дочери искривление позвоночника? – удивилась я.

– Тшш! – перепугалась Катерина и отчаянно замахала руками.

– Катя, здесь никого нет. Нас никто не услышит, – я постаралась ее успокоить, хотя такая осторожность с ее стороны меня позабавила. – Так значит, Марина дала тебе взятку в обмен на молчание?

– Именно. И это мне кажется странным, не находишь? Что такого в искривлении позвоночника?

– Да… полагаю так… это странно.

– Ладно, а теперь мне пора на работу, – сказала Катя, взяла свой кофе и уже собралась уходить.

– Катя… – окликнула ее я. – Спасибо!

В чем могла быть причина того, что Марина захотела скрыть сколиоз своей дочери? Ей казалось это постыдным? Или же она боялась, что в таком распространенном недуге могут обвинить ее – не досмотрела за девочкой? Бред и бред! Что-то здесь не то… И снова я возвращалась к Камилле. Мне отчаянно требовалось поговорить с ней, но как это сделать? Не могла же я второй день подряд являться в школу? Да и после вчерашнего меня могли туда не пустить. Решение проблемы явилось само – заспанное, со взъерошенными волосами, в каком-то непонятном спортивном костюме с картонной коробкой в руках.