– Я не знаю… Я запуталась… – простонала я, чувствуя, как нарастает дурацкая мигрень. У меня не было сил спорить или что-то доказывать. Да и все равно, я не доверяла Илье до конца, хотя сегодня он и казался искренним.

– Милая…

Филатов снова притянул меня к себе и нежно поцеловал в лоб, кончик носа и, наконец, в губы… Я подалась вперед, запустила руку в его жесткие волосы и переняла инициативу, превращая легкий нежный поцелуй в жаркую страстную битву. Нам обоим напрочь снесло крышу, мы не могли оторваться друг от друга. Игорь поднял меня и усадил на стойку. Я обхватила ногами его торс и притянула возлюбленного к себе. Даже через брюки чувствовалось, как он возбужден, и я хотела его. Хотела, но не могла… Когда он повел рукой по моему бедру, миновал край чулок и коснулся кружева трусиков, я его оттолкнула и спрыгнула на пол.

– Нет, – строго сказала я. – Пока ты с Наташей, между нами ничего не может быть.

– Но между нами уже что-то есть… И я сознаю, что поступаю как последняя сволочь, потому что уже изменяю Наташе с тобой.

– Да, но дальше у нас не зайдет…

– Мы уже в этом погрязли, Лина! И как бы ни было отвратительно мое предательство по отношению к ней, я ничего не могу с этим поделать. Я люблю тебя! – он шагнул ко мне, но я отвернулась и вышла из-за стойки, чтобы она нас разделяла.

– Черт, Игорь! Давай хоть сейчас сделаем что-то правильно! Мы не должны встречаться пока ты не объяснишься с невестой. Я не могу быть твоей любовницей, пусть всего лишь неделю. Ты нужен мне, но нужен весь! Если мы зайдем дальше, я не смогу тебя отпустить обратно к ней! Мне и сейчас чертовски больно…

– Лина…

– Да, я – законченная эгоистка! И я тоже тебя люблю, поэтому гоню! Но гоню не во имя женской солидарности или уважения к Наташе, хотя она мне и понравилась. Да, представляешь? Я ее ненавижу, но она мне нравится! – я перевела дыхание и постаралась говорить спокойнее: – Если мы сейчас перейдем черту, то никакой недели не будет, ты к ней больше не вернешься.

В глубине души я надеялась, что он плюнет на все условности, на невесту, родителей, этот чертов прием и останется со мной. Но Игорь молча кивнул, взял свою куртку и направился к двери. У меня сжалось сердце. Вдруг я решила, что была слишком суровой. Мне стало страшно, что, выйдя сейчас в эту дверь, любимый больше не вернется. Я уже была готова крикнуть ему «стой», но он замешкался и обернулся.

– Если ты так хочешь, то между нами больше ничего не будет, пока я все не решу, но я буду приходить к тебе. Каждый день. Даже если не смогу к тебе прикоснуться, я должен знать, что ты здесь, что с тобой все в порядке.

– Хочешь сказать, что будешь присматривать за мной, как за маленькой девочкой? – попыталась съязвить я, но на самом деле была рада тому, что он не отступает.

– Хочу сказать, что буду за тобой присматривать, как за любимой девочкой, которая ищет проблем себе на задницу. И эту неделю все будет так, а потом ты просто будешь рядом!

– Игорь, – я подбежала к нему и, вопреки своим же убеждениям, обняла его. – Спасибо…

– Дурочка…

– И еще… – мне было тяжело это сказать, но я должна была, иначе бы не смогла спокойно жить все следующие семь дней. – Ты и Наташа… вы продолжаете жить как пара?

– Нет… Я изменяю ей с тобой, но тебе изменить никогда не смогу. – Он поцеловал меня в лоб и вышел, не оглядываясь.

Следующим утром я примчалась в пекарню за час до открытия. Накануне, оставшись одна, я почувствовала, что на уборку не осталось ни сил, ни желания. Дома, наполнив ванну, добавив нее каплю ароматического масла, соль и пену, я грезила о том, что случится через неделю, когда Игорь порвет с Наташей и вновь станет только моим. Конечно, нам будет непросто, меня еще сильнее невзлюбят горожане, Наташа запишет в список личных врагов, а Инна Михайловна не упустит момента выказать свою неприязнь. И все же вера в нас, в то, что мы обязательно справимся, придавала сил. На этот раз все будет по-другому. Мы больше не юнцы, ставящие на первое место гордость и ненужный максимализм, годы разлуки сделали нас мудрее, и я и Игорь не упустим шанс на счастье.