После очередного завтрака Алеша просто схватил меня за руку и потащил по выбеленной камнем дороге. Я ожидала увидеть за лесным массивом неприступную стену железных ворот или что-то подобное, но деревья редели, пока не расступились, открывая широкую поляну, в самом сердце которой лежал каменный круг мостовой. Вдоль него теснились импровизированные лавки, ловко сооруженные из повозок, а чуть поодаль виднелся навес, где неспешно паслось небольшое стадо разномастных лошадок. Это место вполне могло бы сойти за ярмарку, если бы не странная тишина и приглушенная палитра красок. Никто не зазывал к своему товару, и, казалось, здесь не принято было торговаться.

Никакой суеты, несмотря на немалое количество народа. Мы двинулись по кругу, разглядывая лавку за лавкой. Торговец мехами не привлек моего внимания, и мы перешли к следующей – лавке тканей. Ткани поражали своим разнообразием, явно принадлежа разным культурам и отличаясь качеством. Здесь и яркие полотна с крупным, пестрым орнаментом, и плотные ткани с блестящей каймой, и нечто, напоминающее мягкий трикотаж. Я украдкой взглянула на принца, заметив, как он трогает пальцами переливающийся атласный отрез небесно-голубого цвета. Я тоже решила ощутить шелковистость тканей.

Мой взгляд почти сразу упал на темно-кровавый бархат, такой приятный на ощупь. Продавец тут же подошел, спрашивая, нравится ли он мне. Бархат нравился, и я косноязычно ответила односложным утверждением, осознав тут же свою ошибку. Смутившись, поправила себя, использовав более развернутую фразу. Торговец, оказавшийся человеком, махнул на меня рукой и подмигнул. Мое внимание задержалось еще на трех образцах, выложенных на прилавке: темно-зеленой плотной ткани с замысловатой вышивкой золотой нитью, синем хлопке и ярко-алом шелке. Попрощавшись с продавцом, я поблагодарила его. Покупать что-либо я не могла, ибо денег у меня не было.

Следующей нас ждала странная конструкция, частично металлическая, собранная из двух повозок. Мы вошли внутрь, причем Лёше пришлось сильно нагнуться. Внутри обнаружилась лавка кузнеца-ювелира, или, вернее, двух таких. Хозяева тут же закрыли за нами двери. Они были невысокого роста и коренастые. Один был гладко выбрит, другой носил окладистую бороду, и если бы не эта деталь, различить их было бы невозможно. У прилавка с драгоценностями висела яркая лампа, отражающая свет в бесчисленных гранях камней. Бросив беглый взгляд на украшения и не обнаружив ничего необычного, я направилась в другой отдел ювелирно-смертоносного магазина. Пройдя мимо полок с серебряно-золотыми коробочками и явно кухонными ножами и утварью, я застыла перед топорами, мечами и кинжалами. Красивые, искусно инкрустированные полудрагоценными камнями, разных размеров. Их было не то чтобы много, но ассортимент впечатлял. Один кинжал особенно привлек мое внимание. Маленький, с полупрозрачным, почти черным камнем, в глубине которого едва угадывались желтоватые прожилки.

Затем мы наткнулись на лавку с книгами и принадлежностями для письма. Здесь меня приятно удивило наличие настоящей бумаги, слегка зеленоватого оттенка. Следующим был шатер с маслами и пряностями, его невозможно было спутать ни с чем другим. Аромат проникал в самое сознание, вызывая в памяти давно забытые вкусы и запахи. Тут я немного растерялась и принялась упрашивать принца дать мне немного денег, пообещав непременно вернуть их когда-нибудь. Он просто вложил мне в руку небольшой мешочек, который приятно позвякивал и ощутимо оттягивал ладонь. Я вернула его обратно, и мы, жестами и ломаными фразами, договорились, что он просто заплатит за меня.