Голос диктора. Дом готов? Тогда за дело!
Вы у мира на виду…
Так играйте предков смело,
Русским я переведу.
Домочадцы занимаются каждый своим делом. Хозяин за сеткой.
Голос диктора. В доме этом, как когда-то,
Видим мы – семья в труде.
Пожилые и ребята…
А хозяин дома где?
Вот он. Правит сеть и чем-то
Угнетён и раздражён.
Ох, наверно, перед кем-то
Провинился сильно он.
Хозяин выходит на авансцену. Задумался, ушёл в себя. Сосёт погасшую трубку.
Голос диктора. Вот задумался. Беседу,
Слышим, он ведёт с собой:
«Как дружили мы с соседом!
Не разлить водой! Ой-ой…
А когда на свет явились
Дочь моя и сын его —
Породниться сговорились…
Но теперь не до того.
Заболел я всем на горе.
Как кормить семью свою?
За калым большой, за тори
Дочь другому продаю.
Стыдно мне, а ей обидно:
Продадут любовь и страсть.
Но других путей не видно,
Чтоб семье не дать пропасть.
Честь в себе убил теперь я,
А Майле её мечты…»
Скрип двери.
Но прервали мысли двери —
Это в дом вошли сваты.
Входят отец и мать Пилту, за ними и сам жених.
Голос диктора. Познакомиться на месте
Две семьи собрались тут:
Мать, отец и брат невесты
И отец и мать Пилту.
Сам Пилту —
Жених безвольный,
Как осина без ствола.
Тем, пожалуй, и довольный,
Что не лишний у стола.
А отцы уже торгуют.
Хочет больше взять один,
Но другой, как чёрт, мухлюет,
Жаден он, да сын – кретин.
Идёт бурная сцена торговли.
Пусть родные новобрачных
Разберут свои дела.
Их сомнительна удача.
Где же бедная Майла?
Из-за куста в стороне сцены поднимается Майла, смотрит в сторону Амура.
Вот она, как воронёнок,
Ждёт за кустиком Гаско,
Он жених её с пелёнок
Восемнадцать уж годков.
Майла поёт свою песню о любви:
«Негасима боль моя.
Нет мне счастья впереди,
Грудь печалью переполнена,
Сердце рвётся из груди.
Любовалась я на милого,
Для него себя блюла.
А выходит, за постылого
Место рядом берегла.
Нет, не выйдет.
Счастье верное
Я за тори не продам,
И любовь большую, первую,
Только милому отдам».
На песню Майлы собираются подруги. К концу песни появляется Гаско. Подруги оставляют их вдвоём.
Голос диктора. Вот и сам Гаско явился,
Устоял перед бедой.
Только вдруг преобразился
И активней стал герой.
План свой тайный он подруге
На ушко пересказал,
Чтоб не слышали подруги,
Чтоб никто-никто не знал.
И ушёл. Майла осталась.
Ждёт, когда народ уйдёт.
Ну а дома что? Осталось
Подвести калыму счёт.
Старики, видать, согласны.
Ударяют по рукам.
А Майла согласна? Ясно:
Всё отец решает сам.
Мать Майлы угощает сватов.
Голос диктора. Мать больной от горя стала,
Гнев во взгляде не гася,
Жениху по ритуалу
Преподносит карася.
Он, обычай соблюдая,
Съел один лишь рыбий бок —
Остальное молодая
Пусть съедает, как намёк,
Что она на брак согласна.
Улыбнулась горько мать:
Карася придётся, ясно,
Ей собакам отдавать.
У Майлы характер стойкий,
Говорят, в мамашу вся.
Лучше съест отравы горькой,
Но не тронет карася.
Гости прощаются, собираются уходить. Отец Майлы идёт их провожать.
Провожать сватов резонно
Отправляется отец,
И Майла насторожённо
Входит в избу наконец.
Мать, как будто между делом,
Просит дочь поесть, а та
Лишь на блюдо поглядела
И сказала, что сыта.
Майла уходит в свой угол. К ней подсаживается брат Моха. В дом входят женщины. Поприветствовав хозяйку, садятся за вышивание.
Как велит обычай древний,
Чтобы матери помочь,
Собралась краса деревни
Снаряжать в дорогу дочь.
Женщины рукодельничают, поют, потом встают, показывают свои творения матери и невесте, складывают всё на сундуке, прощаются и уходят.
Ожила Майла как будто
И спокойно просит мать
На часочек, на минутку
Ей приданое подать.
Мать теперь на всё согласна:
Забирай, мол, свой багаж.
Знать, и мучилась напрасно —
У Майлы пропал кураж.