Стражник Сэндел не мог ответить ей, ибо те же самые вопросы задавал себе, пока сидел с кляпом во рту на холодном полу темницы по соседству с той камерой, где в заточении когда-то томился патриций. Последним, что он помнил перед тем, как сослуживцы отворили дверь к нему в камеру и обнаружили его связанным, был образ Шая Лаплари, который вывалил ему на голову ведро фекалий.

Альвара подошла к Сэнделу и со злостью стала пинать его по голове и под ребра. Стражник лишь испуганно укрывал голову руками.

– Кто видел Шая? – ревела Альвара не своим голосом, оглядываясь по сторонам на перепуганных стражников. – Ну? Хоть кто-то? Неужели он просто прошел сквозь дверь темницы и растворился в ветрах?

Никто не ответил ей. Никому не было ведомо, что Шай и один из Магов, тщательно скрывающий свою личность, уже покинули Гальтинг и держали путь в Маударо.

Лафре с испугом посмотрел на Мирис.

– Значит, Шая действительно держали в темнице…

– Лафре, – шепнула ему девушка, – никому не говори, кто ты есть. Если Альвара узнает про тебя, то сидеть и тебе в клетке. Видно же, она может уничтожить каждого, кто имел дело с патрицием. Никому не называй своего настоящего имени, пока мы тут, в Гальтинге.

– Ты права.

Альвара тем временем распалялась в приступе гнева все сильнее. Наградив Сэндела очередной порцией пинков, она взглянула на молодую девушку с короткими выцветшими волосами, что стояла неподалеку.

– Ты! – крикнула она Джеаме. – Я взяла тебя с собой в Гальтинг, и ты выразила готовность стать членом городской стражи. Ты еще хочешь этого?

– Хочу, – с некоторым испугом ответила Джеама.

– Докажи это.

– Как вам угодно, чтобы я это сделала?

– Казни идиота немедленно.

Альвара подошла к одному ангалийцу из своей стражи, выхватила резной лук у него из рук и швырнула его Джеаме. Девушка ловко поймала оружие. Повертев лук между пальцами, она взяла стрелу и вставила ее в тугую тетиву.

– Стреляй, – скомандовала Альвара.

Услышав эти слова, Сэндел на перебитых ногах приподнялся с хрустального пола и тут же рухнул на колени, протягивая руки к своей разъяренной владычице.

– Альвара, молю тебя! Я преданно служил тебе. Одна ошибка! Может ли она все так слепо перечеркнуть?

– Может ли ложка мочи, опрокинутая в бочку с вином, испортить напиток? – прошипела Альвара и, повернувшись к Джеаме, сказала: – Чего мешкаешь? Стреляй.

– Не лишай меня жизни, – бормотал Сэндел, голос его был тонкий и сильно дрожал.

– Я доверила тебе охранять брата. Я доверила тебе свое тело, разделила с тобой свое ложе.

– Ложе? Но мы никогда не были вместе. – Взгляд стражника бегал из стороны в сторону.

– Ты утратил рассудок, – выдохнула Альвара.

– Это ты утратила рассудок! – воскликнул Сэндел. – Я не возлежал с тобой! Опомнись, Альвара! Я…

Его слова затерялись в пронзительном свисте стрелы, пущенной Джеамой. Стрела вонзилась ему прямо в сердце. Стоя на коленях, он покачнулся, бросил затуманенный взгляд на свою повелительницу и, откинувшись, рухнул на спину, сломав наконечник стрелы.

– Ты не дала ему договорить. – Альвара повернулась к Джеаме и с укором посмотрела на нее.

– Вы сказали стрелять, – пожала плечами девушка, опуская длинный лук.

– Мои стражники должны понимать, что я имею в виду. Тебе стоит этому обучиться, иначе наше сотрудничество не будет продуктивным.

– Как вам будет угодно, – тихо ответила Джеама.

Лафре и Мирис, стоя посреди толпы, таращились на владычицу Гальтинга и на тело казненного стражника. Неподалеку от них стояли Мачео и Тиби, которые тоже не сводили глаз с этой сцены. Альвара поправила длинные серебристые волосы, развернулась и, медленно преодолевая хрустальные ступени, принялась подниматься к себе в опочивальню. Толпа начала быстро редеть.