– Не успели, наверное. Одичалые ворвались в город. И никто, никто нас не защитил!

Игорь заплакал. Анатолий решил больше не мучить его расспросами. Через час он отвёз парня в больницу.

В приёмном покое новых пациентов осматривал и оформлял Валерий Просов – низенький врач с сальными пшеничными волосами и колким взглядом крохотных глаз. Своей квадратной фигурой он напоминал клеща.

Очередь быстро дошла до Игоря. Доктор прикоснулся к левому запястью юноши, и вживка высветила голограмму с личными данными, коротким перечнем перенесённых заболеваний и актуальным состоянием здоровья.

– Сотрясение мозга, травма позвоночника, – начал читать Просов.

– Знаю…

– Что же с ним случилось?

– Игорёк поскользнулся и стукнулся спиной о бордюр… – начал рассказывать Анатолий.

– Но случилось это вчера вечером, судя по информации во вживке, – прервал его доктор Просов. – Почему вы сразу не вызвали летунчик скорой помощи? Почему привезли парня к нам только утром?

– Мы с женой, может быть, повели себя нелогично… но нас можно понять. Ведь мы пережили такое потрясение! Мы решили принести Игоря домой, там дали обезболивающее, помыли, и он сразу же уснул. Мы не стали тревожить парня. На улице всё равно был ливень: вымокнешь насквозь, пока дойдёшь до летунчика. Когда дождь закончился, я сразу же вызвал аэротакси и повёз Игорька сюда. Душа болела за него, хоть он и не родной…

– Не родной? Вы разве не его отец? – удивился врач.

– Он же Васильевич.

– Не обратил внимания.

– Мы с парнем не знакомы. Совсем. Он сказал мне, что у него вообще нет родных.

– Ты потерял всех родных? – повернулся Просов к Игорю. – Как?

Парень замялся, и Анатолий ответил за него.

– Он беженец из Центральной Азии. В его город ворвались одичалые.

– Одичалые? – недоверчиво фыркнул Просов. – Как такое могло случиться? И почему у нас об этом никто не слышал?

– Загляните в его вживку. Там всё написано.

Доктор Просов вновь начал рассматривать голографический экран над рукой парня.

– Вправду одичалые… – наконец, хмыкнул он. – Хм… Как же им это удалось? Куда же делись защитники?

– Не знаю, – ответил Игорь.

– Ладно! Моё дело – лечить людей. Игорь Васильевич, надо будет провести тщательное обследование вашего организма. Кто заплатит за него? У вас, как я догадываюсь, денег нет…

– У меня тоже, – сухо ответил Анатолий. – Мы с женой живём на пособие.

– Быть того не может! – всплеснул руками доктор Просов. – С вашим-то именем?

– Вы меня знаете?

– Конечно, Анатолий Потапович. С вашим талантом – и нет денег?

– Моё имя осталось в прошлом.

– Печально… – сочувственно посмотрел на него Валерий Павлович. – Придётся обследовать парня на старенькой диагностической аппаратуре.

– Из неё, наверное, уже песок сыплется?

– Сами понимаете, Анатолий Потапович: медминимум есть медминимум. Обследование на приборах последнего поколения в него не входит. Но ничего! Томограф морально устарел, однако для работы пригоден. Четырёхмерное сканирование имеется. Разрешение неплохое. Не до молекулы, конечно, но вполне-вполне. Для анализа результатов используется облачный ИИ…

При слове «ИИ» Анатолия передёрнуло. Просов не сразу понял, почему.

– Нет-нет, лежать в томографе ему не будет скучно, – затараторил он. – Приятную музычку поставим парню во время сканирования…

– Музычку? – процедил сквозь зубы Анатолий. – Музычку, говорите?

– Не волнуйтесь. Мы выберем то, что нравится молодёжи.

– Молодое поколение выбирает нейросеть, – вздохнул Анатолий. – Предпочитает музыку, сварганенную искином. Если можно, не крутите её парню. Поставьте что-нибудь человеческое.