– Роберт, объясни мне, как это получается – он же помнит всё, всё-всё, почему не может связать события? Не хочет?

– Делает не те выводы.

От возмущения я попыталась подняться на подушках, но опять ойкнула и Роберт, вздыхая, помог мне приподняться, поправил подушки, чтобы было удобнее.

– А какие выводы можно сделать… ведь он сам…

– Он ничего не чувствует.

– Не чувствует? Совсем?

– Совсем.

– Как тогда?

– Хуже – он не помнит своих ощущений.

И сразу на шее заледенел след от его пальцев, а ведь жест был из прошлого, нашего прошлого. Пальцы помнили… он сам не помнит, а пальцы помнят! Амир поэтому меня и кинул на постель, от себя подальше и платье тоже поэтому разорвал! Руки сделали то, что уже было когда-то! Купальник и Испания! Тело помнит, тело всё помнит! Силе удалось исключить ощущения из головы, но телом она не смогла управлять, потому что это уже тело ирода.

– Рина… ты права, ты во всём права.

Роберт вскочил с колен и посмотрел на меня сумасшедшими глазами, я совсем забыла в своих стремительных мыслях, что он всё видит, все мои мысли.

– Только ты, у нас не получится. И ты самое сильное и яркое воспоминание.

Постепенно его взгляд посветлел, в нём появилась хитринка и он добавил:

– Физически и эмоционально.

И сразу у меня проявилась мысль – через физику тела можно вернуть эмоции.

– Правильно. Только будь очень осторожна, твоё тело может не выдержать экспериментов. Судя по состоянию твоих плеч после первой встречи.

– Он будет меня беречь для того чтобы узнать страшную тайну. Теперь будет.

– Почему теперь?

– Тебя он уже позвал, значит, для него важно узнать эту тайну.

Я не стала спрашивать, куда его выслал Амир, хорошо, что хоть жив и цел, всё-таки ценит его качества как своего работника. Роберт усмехнулся и кивнул – мутантами не каждый сможет заниматься.

В дверях появился Виктор и передал приказ Амира:

– Срочно.

Почему он не сказал этого в коридоре? Почему зашёл в спальню и позвал Роберта при мне? Получил приказ посмотреть на нас? Но он видит всё в камере. Возмущён разговором? Но мог просто вызвать Роберта. Вопросы проносились у меня в глазах, и Роберт ответил на все одним словом:

– Сомнение.

Они исчезли, а я растерянно пыталась понять – какое сомнение, в чём Амир может сомневаться. Во мне? В Роберте? В нашем разговоре, слишком откровенном и без оглядки на его приказ? Он сомневается в себе! Я обозвала его щенком, его – грозного ирода и вождя! Посмела заявить, что умру, а не буду рассказывать страшную тайну о нём. И когда он позвал Роберта, хоть и ближний круг, а он о нём помнит, но всё же не Мари и Фиса, то увидел откровенные отношения, спокойные размышления о вожде. Вот оно – физика тела всколыхнула эмоцию, пусть одну маленькую эмоцию обиды, но эмоцию!

С трудом я заставила себя встать и посмотреться в зеркало – ужас. Всё-таки лечение Фисы так быстро на мне всё заживляло, что я уже не помню, как это просто посинеть и опухнуть от рук своего мужа. Плечи стали как у борца, и шея как у него, голова практически появлялась из плеч. И это уже после поддержки энергией Роберта. Да и синева впечатляет, надеюсь, ничего не поломано. Я подвигала руками, хоть и больно, но жить можно.

Виктор принёс завтрак и так же молча исчез. Надо поесть, а то вдруг вождь зайдёт ещё чего спросить, могу же от голода упасть в обморок. В центре подноса стояла красивая золотая вазочка с мороженым, и дольками клубники было выложено моё имя. Милый Фред, нашёл способ поддержать меня хоть таким образом.

До обеда я продолжала опухать, появилось ощущение, что лежу ещё на нескольких подушках, которые постепенно увеличивались. Это не просто жёсткие руки Амира, это ещё и удар его энергии так подействовал, агрессивной энергии.