Сердце гулко стучит в груди. Эмоции зашкаливают. Если бы не плотно закрытые дверцы шкафа – я бы уже вывалилась.

Распласталась бы на четвереньках перед озадаченной парочкой.

− Проходи, дорогая. – Мужской голос, словно пуля, врывается в номер отеля.

Отпружинивает от стен и потолка. Вонзается в сознание.

Слишком терпкий. С острыми нотками перца-чили.

Властный и одновременно очень мягкий.

Он как туман. Взвивается вокруг женской персоны, создавая иллюзию её исключительности.

Ввинчивается в душу.

Цокот шпилек. Неуверенно. Как будто медля.

И вот я уже слышу тихий голос Нины.

Кроткий. Совсем непохожий на тот, который мне ежедневно приходится слышать в кофейне.

Всё-таки она умеет преображаться мгновенно. Строит из себя саму невинность.

Как и полагается невесте восточного мужчины.

− Можно я сниму туфли? Ноги отекли…

− Конечно, дорогая. – Жених откликается.

А потом я слышу стук лодочек о паркет. Выдыхаю с остервенением.

Перевожу взгляд на мягкие тапочки на своих ногах. Радуюсь, что первая часть плана удалась.

И теперь мне не составит труда выбраться из шкафа.

− Здесь так красиво… - Женщина выдыхает.

Восторженно. Искренне.

И я уверена, что её мужчина доволен произведённым впечатлением. Чувствует себя героем рядом со скромной принцессой.

Я же трогаю дверцу. Чуть приоткрываю, пытаясь рассмотреть то, что происходит снаружи.

И взглядом в Амира впиваюсь.

Высокий, около метра восьмидесяти, для моего небольшого роста он кажется просто огромным.

Лица разглядеть не могу.

Смоляные волосы уложены в модную причёску. Широкая спина обтянута белоснежной рубашкой, под которой перекатываются литые мускулы.

Нина обронила, что её жених – чемпион мира по греко-римской борьбе. Мастер спорта. Завидный жених по мнению многих таблоидов.

И мне отлично видно, что она не кривила душой.

− Нина, я счастлив, что ты согласилась… - Голос Амира звучит хрипло и тихо.

Волнуется?

− Пойми, моя семья настаивает только на невинной супруге для меня. – Понижает голос. Говорит проникновенно и я прямо через створку слышу эту боль. - Для них это важно. Очень.

− Да, но я не понимаю, почему ты не согласился подождать до первой брачной ночи… - Нина эмоционирует.

Набирает в грудь больше воздуха, выходя из образа покорной овечки. Встряхивает волосами.

Я же замолкаю. Дышать перестаю.

− Я тебе не сказал, но… - Он запрокидывает лицо наверх.

Запускает пятерню в волосы на макушке. Шумно выдыхает, собираясь с мыслями.

Нервы звенят словно натянутые струны. Ноги затекли. Стоять в одной позе сложно.

А ещё под лопатками начинает нестерпимо зудеть.

− Моя мать наняла частного детектива. И он выяснил, что ты раньше жила в Москве. И у тебя есть дочь.

− Дочь? Что за бред? – Нина выпаливает. Не сдерживает эмоций.

Ураганом проносится мимо шкафа. Взмахивает руками. Как бы невзначай прикрывает створку.

− Ты же знаешь, Амир, что я действительно жила в Москве. Работала в ресторане. А потом переехала сюда. И влюбилась с первого взгляда…

Затихает. Нехотя выдавливает последнюю фразу. Бросает с обидой.

И я уверена, что это произведёт на мужчину неизгладимое впечатление.

− Я знаю, милая, ты же рассказывала. – Мужской голос успокаивает.

А потом он подходит так близко к моему укрытию, что я, кажется, слышу древесный аромат его парфюма.

С тонкими нотками сандала.

− Нет у меня детей, - голос Нины дрожит. – Я ухаживала за годовалой дочерью своей подруги, пока она лежала в больнице, и всё!

− Я верю тебе, Ни… - В мужской интонации звучит улыбка. А потом он шумно выдыхает.

И шуршит чем-то.

− Я уверен, что мама это всё придумала, чтобы я нашёл себе более подходящую партию. Не волнуйся.