– Поехали, – он затушил и выбросил окурок.

– Так как тебя зовут?

Мы уже двигались в направлении головного здания журнала, и я думала с какой стороны подойти к нему, чтобы завлечь в наш офис.

– Джон, – коротко ответил он.

– Не спросишь как зовут меня? – кокетничала я.

– Нет.

– Неужели тебе совсем не интересно?

– Нет, – он едва заметно улыбнулся.

– Ну и ладно, – я сделала вид будто надулась.

Мы много гуляли, посетили какую-то забегаловку быстрого питания, где я и сама не заметила как, съела целый бургер и картошку фри, когда последний раз такое было? Мне приходилось говорить без остановки, что было легко и даже приятно. Забавляло удивление в глазах прохожих – мы были той еще парочкой, мрачный и пугающий он, и хрупкая, стильная я. Несмотря на отстраненность, было ясно, что Джон совсем не против моего общества, а скорее наоборот. Тогда я и решилась: «Послушай, – говорю я ему, – а ты хотел бы изменить свою жизнь?». В ответ он лишь пожал плечами.

– Я имею в виду, получить классную работу, деньги, стать популярным?

– Никогда об этом не думал, – ответил он, докуривая очередную сигарету.

– Ай, тебя бесполезно спрашивать. Идем со мной, я открою тебе новый мир, и поверь, ты будешь мне благодарен!

Я схватила его за руку и повела через стеклянные двери нашего модного дома. Коллеги все как один замирали в недоумении: парень с черными глазами, татуировка таракана на всю руку… От него за милю несло табаком; он ворвался в нашу прекрасную обитель, никого не оставив равнодушным. С каждым новым взглядом, я все больше понимала насколько оказалась права, фурор, который произведет его появление на страницах глянца, был неизбежен.

Джон с любопытством ребенка изучал нашу рабочую обстановку, прежде он не видел этой стороны мира. Мы стали работать вместе. Он был удивительно фотогеничен, фотографы обожали его. Какую бы позу он ни принял, каким бы ни был свет и декорации – Джон всегда получался органично, несмотря на свою особенность, по началу многих пугавшую. На одной из фотосессий в помещение залетела муха, которую кто-то попытался прихлопнуть. Джон с улыбкой попросил не трогать ее, и выгнал одним движением руки. Девочки модели тогда хихикнули: «Надо же с виду такой мрачный, а внутри прямо размазня».

Мы виделись каждый день, приходилось посещать много красивых мест, чтобы получить отличные снимки. Я заметила, что Джон, как будто стал больше улыбаться. Подготовка к первому номеру сезона шла на всех парах, когда наш главный редактор сказала, что имя Джон никуда не годится, и с того дня ему был назначен псевдоним «Дэмиан» – демоническое имя, призванное подчеркнуть и без того яркую индивидуальность. Затем последовал выпуск номера, рекордные продажи, мой профессиональный триумф и бесконечная череда фотосессий, конференций, благотворительных ужинов, презентаций. Все хотели видеть у себя Джона, потрогать его, сфотографироваться, а девушки, из интереса, переспать.

На одном из таких ужинов напротив него посадили модель больную анорексией. В конце вечера ей надлежало сказать, будто она лечится и мило улыбнуться. История ее болезни прозаична: один фотограф сказал, что камера не любит ее, потому что она жирная. Стоит ли говорить, что жирной она не была. Адриана, так ее звали, еще не дошла до стадии живого скелета, но уже мчалась к ней на всех парах. И вот в какой-то момент она, еле слышным слабым голосом обратилась к Джону:

– Уходи! Беги отсюда. Здесь все холодны и мертвы, а ты еще теплый и живой..

– Что ты там бормочешь Адриана? – возмутилась я тогда. Может тебе нужно на свежий воздух?

Она расплакалась, а Джон не сводил с нее глаз.