– Кого? – сонно спросила она.

– Он здесь живёт, – смутившись своего положения, ответила Мария.

Старушка подслеповато прищурилась и проворчала:

– Живёт, живёт, гуляка окаянный, – она посторонилась, пропуская их внутрь. – Давайте помогу.

– Если это Вас не затруднит, – устало, согласилась Мария.

Они доволокли обмякшее тело Крысогенова до двери с номером «14». Старушка вставила ключ в замочную скважину и, улыбнувшись, сказала:

– Ну, голубушка, дальше сама.

– Спасибо, – поблагодарила Мария и отперла замок.

– Спокойной ночи, – пожелала старушка и удалилась к себе.

Втащив Крысогенова в квартиру, Мария осмотрелась. Жилище было небольшим, но уютным, большая комната и кухонька. Уложив его на кровать, она распахнула окно и вдохнула ночной воздух, пропитанный сиренью.

***

– Проходите, тётушка Мафр, – пригласил Золотарёв горничную, которая, действительно, оказалась женщиной без видимого возраста.

– Зв_л_ м_н_?1 – спросила тётушка Мафр, подойдя к Золотарёву.

– Да, как там чай? – спросил он, подмигнув Мальчику.

– Вс_ в п_р_дк_, в_д_ к_п_т. Ск_р_ б_д_т г_т_в,2 – ответила тётушка Мафр и опустила глаза.

– Что она говорит? – шёпотом спросил Мальчик.

– Всё в порядке, вода кипит, скоро будет готов, – пояснил Золотарёв и обратился к тётушке. – Дорогая, ты постелила?

– Д_, п_ст_ль г_т_в_, вс_ к_к _б_чн_3

– Спасибо. Можешь идти, я скажу, когда можно будет подавать чай.

– К_к б_д_т _г_дн_, г_сп_д_н,4 – Мафр, сделав реверанс, удалилась.

– Понял? – спросил Альберт, когда дверь за горничной закрылась.

– Да, в принципе, понятно, – медленно проговорил Мальчик и, достав из кармана брюк платок, промакнул лоб, улыбнулся и облизнул сухие губы.

Золотарёв встал, подошёл к Мальчику и положил ему руки на плечи.

***

Мария проснулась от громкого стона Крысогенова. Она потянулась и встала с кресла, в котором провела ночь. Подойдя к кровати, провела рукой по голове Крысогенова и увидела, что из его кармана выпал какой-то маленький свёрточек. Развернув его, понюхала содержимое и узнала в нём чай.

– То, что нужно, – прошептала она и направилась на кухню.

За окном уже рассеивались предрассветные сумерки, лёгкий ветерок трепал тюль и играл бумагой на столе. Крысогенов открыл глаза, но тупая боль в затылке и висках заставила закрыть их тотчас.

– О-ёёёёё, – простонал он и схватился за голову.

– Выпейте чаю, – услышал он знакомый голос.

Приоткрыв один глаз, Крысогенов увидел Марию, протягивавшую ему стакан с тёмно-коричневым отваром.

– А поможет? – переворачиваясь на живот, проворочал он языком.

– Не знаю, по-моему, да.

Крысогенов взял трясущейся рукой стакан и сделал глоток. Живительная влага растеклась по его членам. Он приоткрыл второй глаз и, улыбнувшись Марии, залпом выпил весь стакан. Спустя минуту, он мирно посапывал, пуская слюни на подушку.

***

– Почитай мне что-нибудь, – попросил Золотарёв.

– Из своего? – лукаво спросил Мальчик.

– Конечно… твои стихи для меня – глоток хорошего вина.

– Ну, что же… слушай.

Она умчалась прочь в таксомоторе,

раскинув по брусчатке шиншилла,

а он застрелен был на побережье моря

под крики чаек, что любовь – мертва…

Что такое, что с тобой, – воскликнул Мальчик, увидев слезы на щеках Альберта.

– Откуда ты узнал? – тихо спросил тот.

– Что?

– Как ты узнал, что… нет, ничего, извини, – бакалейщик отвернулся и вздохнул.

– Ничего не понимаю, но если не хочешь, не говори, – Мальчик смотрел на согбенную спину Золотарёва и терялся в догадках. – Это что, как-то связано с тобой?

– Да, это меня застрелили на побережье… только не моря, а реки…

– Как тебя?.. Не пойму, ты же жив… Жив?

– Нет, я – мертвец. Призрак, дух… я – тело без жизни, плоть без души.