– Я рад, что ты счастлива, – прошептал Магнум со всей искренностью. Алу немного отклонилась так, чтобы поймать его взгляд, не выпуская из объятий.

На её лице отразилось что-то новое, новое чувство горело и в её глазах, в таком свете казавшихся совсем тёмными. Пальцы Магнума потянулись к выбившейся пряди её волос и заправили за ухо, не удержались от поглаживания округлого кончика. Кожа была нежной, сливочной, притягательной. Глаза её притягивали ничуть не меньше. В полумраке все чувства обострились. И Магнум ощутил отчаянную потребность приблизиться и проследить весь путь своих пальцев уже губами. Выразить прикосновениями всё то, о чём он молчал. Исполнить любое её желание.

– Я… – сказала Алу неуверенно.

Магнум отступил, мягко улыбаясь и подавляя эту искрящуюся потребность в своей груди и животе. Она устала, это был яркий на события вечер. Он потянул Алу внутрь, уже скучая по разорванным объятиям.

– Хочешь есть? – спросил он и сдержал усмешку, когда её живот согласно заурчал.

– Очень. Я танцевала до упаду, – это удивило Магнума. Он легко мог представить, как изгибались бы в танце длинные линии её тела. Хотелось бы ему однажды это увидеть, признался он себе, согревая кашу магией. А потом неожиданно произнёс эту мысль вслух.

– Хотелось бы мне это увидеть, – сорвалось с его губ. Воображение Магнума без труда нарисовало эту картину: лунная ночь, костёр и лишь они вдвоём, пляшущие в свете языков пламени.

– Однажды, – неожиданно ответила Алу.

И острота ночи отступила, оставив после себя обещание вернуться вновь. А пока они сидели за столом, уютно горели свечи, и Магнум с удовольствием наблюдал за тем, как Алу поедала кашу. Им следует разнообразить рацион, торговец должен скоро прибыть. К тому же он видел цыплят в нескольких дворах. Неплохо бы завести своих.

И эти простые мысли, это тихое счастье заставили Магнума мягко улыбнуться. Он никогда не думал, что окажется в месте, подобном этому. И он никогда не думал, что ощутит такой мир и покой.

Но вот он здесь. А Алу напротив, и её искрящиеся глаза стали понемногу слипаться от усталости. Она выглядела мягко, и ей очень шла его одежда, её пальцы трогательно торчали из длинных рукавов сюртука.

Ему хотелось вновь поцеловать их. Но пока он продолжал внимательно слушать.

Однажды Магнум снова возьмёт её руку и запечатлеет на ней поцелуй.

Однажды он скажет. Когда Алу будет готова это услышать.

Удивительно, как быстро мы с Магнумом выработали совместный распорядок. Его присутствие теперь казалось мне естественным, таким же, как восход солнца по утрам.

По мере того, как на костре звучали всё новые истории, в моей голове зрела идея. Три дня спустя я всё же решилась рассказать об этом Магнуму за завтраком.

– Знаешь, у меня никогда не было времени найти своё увлечение, цель в жизни, – пробормотала я, ощущая себя смущённой из-за этого. В моём возрасте большинство оборотней уже всё это имеют.

– И это нормально, – поддержал Магнум, глядя мне в глаза. – Когда тебе было думать о своих увлечениях, если ты пыталась спастись от оскорблений или унижений окружающих? – весь его вид источал сочувствие. Но его слова не вызвали во мне отторжения, наоборот, в груди разлилось приятное тепло от мысли, что он понимает меня.

– На костре рассказывали легенды фоксов. Мне с самого детства нравились разные истории. Чтение сказок помогало спрятаться от реальности. Старейшина сказала, что вся эта информация передаётся из уст в уста. И ко мне вдруг пришла мысль: а что, если записать все эти легенды? Сделать сборник. Может быть, дать прочесть его другим оборотням, чтобы остановить слухи о фоксах. Повысить осведомлённость, дать им возможность понять культуру этого народа и причины замкнутого образа жизни, – мой энтузиазм увеличивался с каждым произнесённым словом.