- Чувствуй себя как дома, Милава. Садись. Отдохни. – Сказал альтер, когда закончил преображать коробки в мебель.

А мне было сложно сесть на стул, который только пару минут назад был коробкой. Сесть на пенек, мне никогда не было страшно. Я и на камнях, и на голой земле сидела, даже забиралась на верхушку сложенных дров. Но если бывшая коробка, как только я на нее сяду, снова свернется и заточит меня в себе?

- Это мебель-раскладушка. Она не кусается. – Как будто прочитав мои мысли, сказал альтер.

Я села на ближайший стул, но под пристальным взглядом измененного чувствовала себя очень неуютно.

- Милава, ты же не завтракала? – Спросил альтер, расположившись на втором стуле.

Я только бросила на него недовольный взгляд. Он и сам должен был понимать, из-за кого я сегодня не позавтракала.

- Милава, что тебе принести?

Я только глубоко вздохнула и трагически выдохнула, чтобы измененный понял, что я настроилась на голодную смерть.

- Милава? – Как бы напомнил он мне о своем присутствии.

А я бы о его присутствии с удовольствием забыла.

- Милавочка? – Хотела отвернуться от альтера с гордым «фи» на такое обращение. Но тогда на него вначале нужно было бы посмотреть, а смотреть на чужого непредсказуемого не-совсем-человека было неприятно. Поэтому я просто сжала губы крепче.

- Милавка? – Даже не думал он отступать.

И я не выдержала:

- Не называйте меня так. Так меня только родные называют.

- Мила? – Предпринял он еще одну попытку.

- Это не мое имя. – Пробурчала я в ответ.

- Лава?

Подавив приступ несвоевременного смеха, я ответила:

- Это вообще не имя.

Стул под альтером скрипнул. И я боковым зрением заметила, как он откинулся на спинку и заложил руки себе за голову.

- Ила? – Сделал он следующее предположение. И я подумала, что альтеры не умеют вовремя отступать, или они не считают навязчивость отрицательной чертой?

Но даже на хуторе, где множество людей жили в тесноте, было принято оставлять человека в покое, если он не хотел общаться. Главным было, чтобы люди хорошо работали, а если при этом человек не хочет разговаривать, то он имеет на право на тишину.

- Нет такого сокращения. – Ответила я измененному, который продолжал ждать моей реакции на свое обращение.

- Я же так сократил. – Возразил он мне.

- Но это ещё не значит, альтер, что ваше сокращение правильное. – Пришлось мне посмотреть в его сторону.

- Сокращение имён может иметь множество вариантов. – Нейтральным тоном заметил альтерированный..

А я подскочила на стуле:

- Мне не нравится, когда мое имя сокращают или меняют! И вообще нужно уважать имя человека и не уродовать его!

Альтер спокойно заметил:

- Денису и Мирону ты разрешала тебя Милавкой называть.

- Они дети. – Сказала я. – И в отличие от тебя, альтер, они меня не похищали.

Он плавно поднялся на ноги, а я сразу вспомнила, кто передо мной стоит, и с опозданием напомнила себе, что злить этого измененного не стоило.

- Милава, - даже без капли злости начал альтер, - глупо спорить по такому поводу. Давай договоримся, что я уважаю твое имя, не сокращаю его и не изменяю. А ты уважаешь мое имя. И зовешь меня Виктором, а не альтером. Сейчас я пойду за едой для нас, еще принесу тебе обувь, а ты сиди в этой комнате, не выходи в туннели. Там легко потеряться. Еще там много крыс и змей. А здесь ты в безопасности.

Виктор ушел, плотно прикрыв за собой тяжелую дверь. А я, аккуратно ступая по неровному полу, перебралась на кровать, забралась на нее с ногами и укуталась в плед с хутора.

До сегодняшнего дня моя жизнь была простой и понятной, а сейчас я чувствовала себя одновременно героиней всех книг, которые когда-либо читала. Все эти героини попадали в опасные или глупые ситуации.