Невыносимо… голова шла кругом, когда я думала об этом. Поэтому решила подумать потом, а пока зажгла свет и вернулась к полке со своими куклами.

Как же давно это было – словно в прошлой жизни. Я блуждала взглядом по хорошеньким пустым головкам своих «Барби» и «Монстер Хай» — но быстро решила, что Наде они не понравятся. Она девочка утонченная, настоящая леди. «Блайз»? Неплохо, но тоже не то… Мой взгляд остановился на симпатичной авторской куколке – маленькой, всего тридцать сантиметров в высоту, с тельцем из хорошего твердого пластика, с шарнирами в локтях и коленях и с роскошными волосами оттенка блонд. А особенно я любила ее платье – эльфийское, как я его называла. Вспомнила, с какой любовью и старанием я шила это платье. Из остатков своего свадебного, между прочим…

Да, думаю, подойдет.

Скажу Надюше, что папа попросил передать ей куклу в подарок. Пускай ребенок хотя бы думает, что отцу есть до нее дело. С теми мыслями я потушила свет и, не оборачиваясь больше, нырнула в дверной проход – обратно.

* * *

Когда я вернулась, Надя уже была в постели. Рядом – как всегда оставленная на ночь лампа.

—  Папенька не вернется, да? – тихонько спросила Надя, увидав  меня. И вздохнула.

—  Не вернется, - тоже вздохнув, подтвердила я. – Ты же знаешь, солнышко, папа много работает, чтобы у тебя были красивые платья и самые лучшие учителя. Но он, разумеется, все равно тебя любит – не сомневайся в этом ни на минуту! Смотри, что он мне передал для тебя.

Оглядываясь по сторонам, тихо, как преступница, я вынула из-за спины куклу. И увидела, как засветились Надины глаза – еще до того, как я показала игрушку; просто от осознания, что папа и правда что-то ей передал.

Надя вскочила и села на постели.

—  Какая красивая… А платье! Просто невероятное! Американская?

—  Наверное, - невольно улыбалась я. – Как назовешь?

—  А вам какое имя нравится?

Я пожала плечами. У куклы конечно было имя, тоже эльфийское – но это там, в далеком 2018. А здесь, в руках маленькой девочки, я почему-то воспринимала ее совсем иначе. Будто у куклы началась новая жизнь.

—  Пусть будет Хоуп, - сказала я. – Знаешь, как переводится «hope» с английского? Надежда.

—  Пусть будет Хоуп, - согласилась Надюша и бережно посадила куклу возле подушки. Снова вздохнула: – я попрошу папеньку нанять мне учителя английского. Я знаю только французский и немецкий. И латынь – но совсем чуть-чуть. Это непорядок.

—  Непорядок, - согласилась я.

Спала в эту ночь Надя удивительно спокойно.

Чего не скажешь про меня.

Я выходила на балкон подышать холодным ноябрьским воздухом, выпила теплого молока, почти час проболтала с Глашей на кухне, надеясь хоть этим отвлечься. Потом даже взялась перечитывать салонные беседы из «Войны и мира» – бесполезно. Сна ни в одном глазу. Уже стояла глубокая ночь, часа три, и все домашние слуги давно спали – когда я услышала знакомый грохот мотора под окнами.

Они вернулись вдвоем – барон фон Гирс и эта его Роза. Шофер завез машину куда-то во двор, а сами они деловито вошли в дом. Я, бросив книжку, со всех ног бросилась на лестницу – сама не знаю зачем. Попасться на глаза я, конечно, не хотела, но желала удостовериться – это и правда барон? Вернулся, несмотря на убеждение Нади в обратном? А вдруг я слишком плохо о нем думала, и он вернулся именно, чтобы пожелать дочери спокойной ночи?

Вряд ли…

Они торопливо скрылись за двери в хозяйские апартаменты, мне и прятаться не пришлось. Даже не знаю, жалела я или радовалась, что не попалась на глаза фон Гирсу? С одной стороны, я все еще в платье, которое надевала к ужину, и волосы у меня сегодня уложены на удивление удачно… С другой – зачем мне это надо? Разве, чтобы высказать «папеньке» в лицо, как отвратительно он ведет себя с дочерью. Высказать, что ребенок ждал его весь вечер, пока он развлекался со своей Розой.