Не понимаю, что со мной происходит. У меня ведь уже ничего не болит, однако сил встать просто нет. Глухой кашель сильно сдавливает грудь, а малейшая попытка подняться заканчивается черными кругами перед глазами.

Не знаю, сколько проходит времени, но я так и не могу встать на ноги. Как ни стараюсь, ничего не выходит, и тогда я понимаю, что пришла моя очередь стать тростинкой, которую просто сломают и отдадут псам на обед.

Содрогаясь от ужаса и лихорадки, я не слышу ничего, кроме глухого звука металлических цепей и чьих-то приближающихся шагов. Когда рабы рядом затихают и начинают кланяться, я понимаю, что смерть уже близко. Она пришла ко мне в образе огромного страшного демона, под видом воина в человеческом обличье. Только на него так реагирую, только он несет в себе столько смерти. Это Алихан.

Он явился за мной, чтобы закончить начатое. Чтобы сломать ту, которая так и не покорилась своему хозяину.

Совсем скоро я замечаю перед собой черные ботинки своего палача, но не могу даже закричать. Сейчас он просто убьет меня. Сломает мою шею, как жалкую палочку. Поступит так, как привык поступать с непокоренными рабами.

Я не смотрю на него. Не могу смотреть. Мне страшно.

Закрываю глаза, впервые ощущая такую сильную безысходность. В этот миг я чувствую, как по моим обледенелым щекам катятся соленые горькие слезы от страха и понимания, что эта самая секунда может стать последней в моей жизни.

— Не надо, прошу… – я шепчу это одними только губами, практически беззвучно, даже не надеясь на милость Алихана. Я уже видела, как он поступает в таком случае с другими рабами, поэтому сейчас не строю никаких иллюзий. Демон пришел, чтобы ранить, разорвать и сломить меня. Если с кнутом он только забавлялся, то сейчас он явился, чтобы убить.

Жуткая парализующая боль пронзает все мое тело, и, к счастью, я все же проваливаюсь в спасительную темноту. Именно благодаря ей я не вижу, как меня раздирают на куски острые когти демона, который считает меня своей бесправной собственностью.

***

Мы практически проходим древний лес в округах Тегерана, когда я вижу, как со всех ног к нам бежит Тай. Мальчишка чуть не попадает под копыта моей лошади, буквально преграждая дорогу собой. Мне приходится сильно натянуть поводья, ставя животное на дыбы, чтобы оно не затоптало его мелкое тело.

— Тай, черт тебя побери, ты так сильно хочешь погибнуть под копытами лошади Господина?

Быстро окидываю его взглядом. Маленький слуга чуть ли не пополам сгибается. Он жадно хватает ртом воздух, пытаясь отдышаться. Словно очень быстро бежал сюда.

— В чем дело?

— Мой Господин. Простите меня. Ваша рабыня. Та, с белыми волосами. Я просто сказать хотел.

— Прочь с дороги, щенок! Едем!

Шамиль проходит вперед, но я все же хочу выслушать этого мальчишку.

— Стой, Шамиль! Я не приказывал ехать дальше. Говори, Тай.

— Та рабыня больше не идет. Она почему-то не поднимается. Я не подходил к ней близко, честное слово, не давал ей еды, но видел издалека, что она совсем не двигается. Лежит на земле.

Сжимаю зубы и резко поворачиваю коня. Как знал, что с ней будут одни проблемы.

Тай ведет меня в самый конец свиты, и очень скоро я оказываюсь возле Саназ. Сжимаю зубы, видя ее. Глупая человечка. Смотри, чего ты добилась своим упрямством.

Рабыня лежит на боку. Вся ее накидка на спине пропиталась кровью. Ее босые ноги поджаты.

Схожу с лошади и иду прямо к ней. Что-то подсказывает мне, что это лишь игра этой хитрой девушки, которая снова ищет пути побега.

Останавливаюсь напротив Саназ, внимательно ее рассматривая. Она тяжело дышит и пытается согреться на этой мерзлой земле. Когда мои ботинки узнает, начинает дрожать и глаза закрывает, будто это ей чем-то поможет.