– Да мне по хрену, монах ты или кто там, – резко ответил дальнобойщик. – Девочка пойдет с нами, посидит, выпьет, а там решим, с кем ей сегодня греться ночью.

– Никуда она не пойдет, – столь же невозмутимо ответил отец Серафим. – Ей и здесь хорошо.

– Слышь, старый хрен, ты ничего не попутал?! – взревел мужчина, протопал к священнику и сгрёб его одежду на груди огромным волосатым кулаком. Притянул к себе и, брызжа слюной, злобно проговорил прямо в лицо. – Да я тебя сейчас по стенке размажу и на мороз выкину!

– Последний раз прошу, уймись, не доводи до греха, – не теряя самообладания сказал священник.

«С ума он сошёл, этот батюшка, ну точно», – подумала Даша.

– Да я тебя…

В следующую секунду произошло нечто фантастическое. Огромный дальнобой взмыл в воздух, словно пушинка. И потом, нелепо барахтаясь в воздухе руками и ногами, совершил полет прямо к своим друзьям-приятелям, рухнув на пол в метре от них. При этом он умудрился не задеть мебель, а целиком своей крупной тушей повалился остальным под ноги. Да и замер там недвижим.

Остальные, в том числе Даша и Марина, только глазами хлопали на это чудо, не понимая, как такое случилось, что мужик весом килограммов под 130 совершил в воздухе сальто, нарушив законы гравитации. Какая такая волшебная сила его подбросила и швырнула куда подальше? Отец Серафим между тем, совершив над собой крестное знамение, спокойно вернулся за столик и отпил из чашки.

Ни слова не сказал.

Даша перевела на него очумелые глаза.

– Что это сейчас было, батюшка?

– А что такое, дочь моя? – удивлённо спросил священник.

– Это вы его… так?

– Кто, я? Ну что ты. На всё воля Божья. Ты кушай, кушай, нам скоро снова в путь-дороженьку. Не могу я тут долго прохлаждаться. Меня там хозяйство моё дожидается. Птицы, свинки, кот Барсик.

– Как Барсик? Вы же сказали, он помер?

– Так у меня всякий кот, который живет, Барсик. Это я чтоб в именах не путаться, их так зову, – улыбнулся отец Серафим.

– Слышь, ты! – послышалось от столика с дальнобойщиками. Те пришли в себя от потрясения и теперь, дружно поднявшись, двинулись к Даше и священнику. Девушка замерла от страха. Её спутник продолжил пить чай. Гроза надвигалась. Она аккуратно обошла лежащего на полу. Ему даже первую помощь никто оказывать не попытался. Просто переступили и дальше пошли.

– Слышь! – опять резкий голос.

– Это вы мне, сынки? – спросил Серафим, отвлёкшись наконец от чая.

– Тебе. Ты зачем друга нашего покалечил, муфлон? Не посмотрим, что поп. Сейчас отмудохаем, мало не покажется, – прозвучали вопрос с угрозой.

– Сынки, прошу вас. Не нагнетайте. Вы же сами видели. Он первый начал. Я только защищался, не больше. Будь я один, так действовал бы по заповеди. Ибо сказано в Священном Писании: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Но тут невинная девушка, а ваш друг хотел с ней дурное сотворить. Разве так можно?

– Да пошёл ты! – и к лицу священника от дальнобоев полетел большой кулак.

Что дальше началось, Даша опять толком не поняла. Она от страха зажмурила глаза, а Марина тонко завизжала. Послышались топот, грохот, возня, мужские сдавленные вскрики, и потом, минуты через полторы, все неожиданно затихло. Владелица перестала вопить. Даша осторожно открыла веки. Отец Серафим, как ни в чем ни бывало, сидел за столиком напротив и жевал бутерброд, спокойно глядя куда-то на потолок. А вот позади него простиралось побоище. Дальнобои валялись в разных позах, слабо шевелясь и изредка постанывая.

– Марина, будьте любезны, принесите нам ещё чайку, да погорячее! – попросил священник.

– Д-д-да, я сей… ик! Сейчас… – ответила хозяйка заведения и принялась суетиться. Чашки она наполнила мигом и принесла, к ним добавила мисочку с овсяным печеньем.