Удобнее всего оказалось идти вдоль самого берега реки, где дорога была ровнее и глаже, почти не попадалось острых камней, впивающихся в ступни ног сквозь тонкие подошвы изношенных чувяков, да и от воды тянуло прохладой.

Дорога заняла немного времени. Поплутав по извивам реки, Али-баба внезапно вышел на ровную каменную площадку, на которой без труда могла разместиться вся базарная площадь города. Дальше путь преграждала высокая скальная стена, тянущаяся с юга на север. Стена горного кряжа кое-где поросла кривыми деревцами и была почти сплошь облеплена гнездами ласточек. А вот что заслуживало особого внимания, так это черная дыра в скале под широким навесом, из которой доносились голоса людей. Али-баба сначала замер в недоумении, глядя на разверстый зев пещеры, но потом вдруг метнулся за огромный валун и укрылся за ним, опасливо выглядывая.

«Ну дела-а! Неужели мне посчастливилось наткнуться на разбойничье логово?» – подумал Али-баба, попутно соображая, как ему следует поступить. Впрочем, сначала нужно было удостовериться, что это действительно разбойники, а не какие-нибудь нищие, нашедшие себе прибежище в горах, подальше от городской суеты и нещадных поборов властей предержащих.

Али-баба затаился за камнем, решив дождаться появления обитателей пещеры, а уж потом решать, что со всем этим делать. Ждать пришлось довольно долго. Шум в пещере то усиливался, то сходил на нет, но при ярком солнечном свете разглядеть что-либо в темном нутре пещеры не представлялось возможным. По звукам, доносившимся из скалы, тоже не получалось разобрать, что, собственно, там происходит. Люди кричали, подвывали, смеялись, то и дело билась посуда, ржали кони, кто-то безостановочно причитал, но его голос тонул в хаосе других голосов.

Наконец из пещеры показались люди. Все в черных одеяниях, лица красные, глаза мутные, как у снулой рыбы, и при этом они были необычайно веселы, громко разговаривали и делали попытки взобраться на коней, что им никак не удавалось. Их поведение казалось Али-бабе крайне странным. Ну откуда, скажите на милость, ему было знать, что эти люди пьяны, когда сам он ни разу в жизни не пробовал вина. Однако теперь стало ясно, что он действительно обнаружил логово разбойников, именующих себя «Коршунами пустыни».

– Иа! – раздалось за спиной Али-бабы, отчего тот едва не выпрыгнул из-за камня, но вовремя сообразил, кто к нему пожаловал.

– Эй, кто тебя сюда звал, глупое животное? – накинулся Али-баба на счастливого осла, нашедшего хозяина.

– Иа! – возмутился лопоухий.

– Да тихо ты! – зашипел Али-баба, зажимая обеими руками пасть ослу. – Или ты хочешь, чтобы нам обоим отрубили головы?

Осел вырвался из рук хозяина и попятился, испуганно мотая головой.

– Тогда молчи! – приказал Али-баба, приложив палец к губам.

– Иа! Иа! – понятливо закивал осел.

– О, наитупейший из ослов, – не на шутку рассердился Али-баба. – Если ты сейчас же не замолчишь, то, клянусь небом, я тебя… тебе… в общем, ты понял!

– Иа! – Ослик отступил еще дальше и спрятался за другим валуном, прикрыв глаза ушами.

Но Али-баба зря переживал, что кто-нибудь из разбойников обратит на них внимание. Разбойникам было вовсе не до того, а один осел не мог перекричать целый табун без устали ржавших лошадей. Так что пятикратное «иа» кануло в производимый «Коршунами пустыни» шум, словно песчинка затерялась среди подобных себе на морском дне.

Двое разбойников, находившихся ближе всех к пещере, о чем-то возбужденно разговаривали. Али-баба догадался, что один из них является главарем шайки, но кто конкретно, он никак не мог определить. Али-баба напряг слух, однако разобрать слов говоривших с такого расстояния не представлялось возможным. И тут самый молодой вдруг гаркнул: «Сим-сим, закройся!»