Вовчик засопел. Он всегда так делал, когда начинал злиться. Сам того не замечая он начинал громко дышать, а лицо его становилось пунцовым.

– Тебе же все равно не нужно. Ты им даже не пользуешься!

– Чего это? Нужно будет, – Серёга поспешно спрятал листок, – когда-нибудь!

– Не пользуешься! Потому что… Потому что ты трус, – процедил Вовчик, сощурив глаза. – Носишь эту бумажку с собой, а никак пользы! Как собака на сене – только гавкаешь, а что делать не знаешь.

Серёга хмыкнул, прищёлкнул языком и нелепо гоготнул, но ему никто не поверил. Всем как-то сразу стало понятно, что он врёт, и что он и вправду никогда не воспользуется тем, что так небрежно хранил.

– Ну и пусть, – сказал старшеклассник. – Зато у меня она есть. А у тебя нет. Хочешь же, да? Так найди что-то толковое, постарайся, и тогда я подумаю.

Вовчик с ненавистью посмотрел вслед удаляющемуся парню. Вовчик не любил трусов, но ещё больше не любил трусов, что претворяются смельчаками.

– Слушай, дам за ножичек две жвачки. А? – не унимался очкарик.

– Отстань! Все лавочка закрыта. Хватит, – пробурчал Вовчик, наспех засовывая богатства в потрёпанный рюкзак. Торговля сегодня не шла, да и главный покупатель уже ушёл.

– Вовка, тебя брат ищет! – взвизгнула бледно-русая девчачья голова, внезапно появившаяся среди мальчишеских. – Он там у их класса стоит.

– Чего ему надо?

– Откуда я знаю! Меня просили только передать!

Около двустворчатой двери, с тусклой табличкой, на которой стёрлась половина букв, Вовчика ждал Кирилл. Он стоял около стены, но не касался её спиной. Заволокшие пеленой глаза безучастно смотрели куда-то в глубину кишащего детьми коридора.

– Чего тебе? – без приветствия начал Вовчик.

– Опять торгуешь? – спросил Кирилл.

– Ну.

– Увидят, опять мать вызовут. Ты её не бережёшь.

– У-у-у-у, зато ты бережёшь. Бережливый. Чего звал-то?

– Ты сегодня опять идёшь на свалку?

– Не знаю, – протянул Вовчик прислоняясь к стене. – Наверное.

– Возьми меня с собой.

– Мама против, да и Валька, что скажет…

– Твой Валька, – перебил Вовчика Кирилл, – сделает все, что ты повелишь, он же у тебя вроде ручной собачки. А мама сегодня допоздна, баланс сводят.

– Там опасно. Споткнёшься, упадёшь ещё.

– Когда я падал? – поморщился Кирилл. – Я помогу найти что-нибудь этакое. Серёжа сразу карту отдаст. Обещаю.

Вовчик на мгновение задумался. Он закусил нижнюю губу и носком стоптанных туфель пытался проделать дыру в каменном полу школы. Он уже знал, что ответит, но хотел немного набить себе цену. Да, пусть Кирилл знает и понимает, что он уговорил Вовчика взять его с собой, и если, что случиться, то пусть это будет на его Кириллиной совести.

– Хорошо, только ты давай не задерживайся, сразу после школы идём.

– Все приготовили противогазы?

– Павел Сергеевич, я забыла, – проблеяла бледная девочка на последней парте.

– Эх, Светочка, горе ты наше, иди, бери из шкафа, и прижимай тогда у шейки. Да не тут, а вот тут у основания. Да, дави, дави лучше, они большие. Остальные взяли? – Павел Сергеевич протёр замасленным платочком блестящую лысину. – Хорошо, молодцы. Так, у нас ещё есть пятнадцать минут, послушаем доклады. Света, сними пока противогаз. Мальчики, тихо. Так кто хочет?

– Я! Можно я? Павел Сергеевич, можно я? – рыжие косички прыгали из стороны в сторону в такт движениям щуплой девчонки.

– Опять только Танечка готова! Что это такое ребята?

– Танька-зубрилка! – гоготнул кто-то с задних парт.

– Тарасов, хватит. Сам ничего не делаешь, а над другими смеёшься. Совсем уже расслабились, а учебный год ещё не закончен. Это ладно вы сейчас шестиклассники, а в будущем году? Вы же будете уже семиклассники, уже гордость школы, будущие комсомолы! Эх, ребята, ребята, – покачал головой учитель, и кивнул рыжеволосой девочке. – Хорошо, Танюша, докладывай.