– Пойдём прогуляемся? – предлагает сэнсэй.

Рука об руку они прохаживаются по посёлку. На сэнсэе сегодня пёстрый халат, разрисованный диковинными зверями и птицами. На Алексе голубые джинсы и голубая толстовка, на которой изображены пухлые весёлые облака. Алекса не очень любит привлекать внимание, хотя иногда, конечно, этого всё равно не избежать. Но, к счастью, когда они прогуливаются с сэнсэем, все встречные прохожие обычно рассматривают сэнсэя. Ну хотя бы потому, что этот самый халат с диковинными созданиями для него самая обычная домашняя одежда.

– Расскажи про сны, – просит сэнсэй.

Алекса принимается рассказывать. Она старается не упустить ни единой детали, ни одного ощущения. Она, Алекса, бежит изо всех сил. Сердце вот-вот выскочит из груди. Мягкое нечто (лапки? крылья? щупальца?) прикасается к её телу, пытается обвить, остановить, затормозить. И обязательно должен прийти рассвет, чтобы проснуться. Всё как обычно. Сэнсэй знает этот сон, наверно, уже наизусть. И всё равно всякий раз выслушивает Алексу с очень серьёзным видом и полным вниманием.

Алекса благодарна ему за это. Ей самой эти сны уже надоели дальше некуда. Хотя бы кому-то интересно, что она производит своим рехнувшимся мозгом чуть ли не каждую ночь.

– Сэнсэй, – тихонько говорит Алекса. – Почему они всё время повторяются?

– Кто-то хочет тебе что-то сказать, – задумчиво, почти вопросительно произносит сэнсэй. – Или не тебе. Или не сказать, а сделать.

– А мы можем узнать, кто это? Или что именно он хочет сделать?

– Лекса, – сэнсэй смотрит на неё с внезапной решительностью во взгляде, совершенно ему не свойственной. – Я думаю, мы можем. Только это будет опасно.

Опасно? Это слово тоже абсолютно не похоже на то, что он обычно говорит. Как правило, сенсэй настроен настолько мирно, что на него иногда даже бабочки садятся.

– Когда твои сны стали более тревожными? – спрашивает он. – Недели две назад?

– Да. Две или две с половиной.

– Всё совпадает, – тихо говорит сэнсэй. Именно тогда пропала четвёртая тетрадь.

Четвёртая тетрадь – это заключительная часть какого-то супер-пупер важного текста, связанного с Учением. Хранится у сэнсэя дома. Насколько Алексе помнится – хранится в сейфе. Надёжном таком. Очень, очень надёжном.

Внезапно Алексе становится холодно.

– Это тоже опасно? – спрашивает она немного севшим голосом.

– Не совсем, – отвечает сэнсэй. – Это необычно. И… неправильно. Кто-то забрал тетрадь, хотя мог просто попросить дать её почитать. Мы не делаем тайны из наших священных текстов, тем более что священные они только по документам – помнишь, как нами заинтересовалась администрация?

Это Алекса помнит. Была какая-то дурацкая история, когда сэнсэй получил очень вежливое уведомление от администрации посёлка. Мол, каждую неделю к вам приезжают какие-то странные люди, и вы вместе делаете какие-то странные вещи. Не будете ли вы так добры объясниться, и так далее, и тому подобное. Сэнсэй тогда ещё шутил, что люди не верят в магию, но склонны пугаться и считать служителями Сатаны любых людей, которые проводят рядом с ними незнакомые ритуалы. Даже если они читают нараспев «Как привести дела в порядок» Дэвида Аллена. В результате он куда-то поехал на целый день и вернулся с какой-то официальной бумагой, которую показал администрации. Администрацию эта бумага полностью устроила, и «великолепная шестёрка» продолжила заниматься своими делами. Стало быть, сэнсэй всё же зарегистрировал что-то вроде секты, предположила Алекса. Со священными текстами. Но мало ли вокруг священных текстов? Да их в районной библиотеке пруд пруди, за всю жизнь не перечитаешь. Особенно если читать не так обычно, а вдумчиво. Алекса сама видела.