– Разве это плохо? – заигрываючи отвечает Кай и отбрасывается на спинку стула, оставив одну руку на столе. Под натиском его взгляда мне становится не по себе. Но всё же, я стараюсь хоть как-то проявить смелость в сторону наглеца. Пускай не знает, что мне неуютно, некомфортно и немного страшно. Крепче будет спать.

Кай продолжает буравить меня своими карими глазами, будто бы оглядывает каждый сантиметр моего тела. Это очень неприятное оценивающе чувство, знаете ли. Набрав побольше воздуха в легкие, я добавляю:

– Глаза сломаешь скоро.

Язвительность в порыве страха – это мой конёк. И моя погибель, судя по тому, как Кай переменился в выражение лица. Губы поджаты в тонкую ниточку, брови нахмуренные. Кай хочет что-то мне ответить, но в зал входит Розалина:

– А, вы уже всё у стола? Какая прелесть!

Мы с Каем переглядываемся. Чему Розалина так рада?

Слежу за Розалиной. Грациозной походкой она подходит к своему месту, вальяжно отодвигает стул и усаживается на него. Ножки стула скребут по гранитному полу так громко, что кажется, эхо заполоняет всё пространство противным звуком.

– Ну что ж, – говорит Розалина, кладя белоснежную салфетку себе на колени. – Раз все в сборе и в хорошем здравии…

– Говори за себя, – фырчит Кай, отпивая вино из бокала.

Но Розалина игнорирует его слова.

– То думаю, что нужно начать с минуты молчания, в память отца Тины.

Кай стреляет в меня любопытным взглядом. Его проникновенные кофейные глаза обжигают льдом: кожа мгновенно покрывается мурашками, а в горле застревает ком страха. Розалина поднимает свой бокал с вином, дав понять, что условная минута молчания прошла.

– Светлая память Сойеру Брамли, – и делает вид, что с кем-то чокается в воздухе. Я повторяю за ней, но ощущаю себя неуютно. Кай отпивает из своего бокала вино и приступает к трапезе. Я же, всё ещё не решаюсь сделать глоток вина за отца. Просто не могу… нутром чувствую, что здесь что-то не так.

– Тина, – обращается ком не Розалина, взяв столовые приборы в руки. На её тарелке уже появилась еда, хотя я уверена, что Мадам Салливан не брала мясо, которое стоит около меня. Кай брал, а она… – Не стесняйся. Тебе нужно покушать. Силы с неба не упадут тебе в ладони.

Розалина Салливан очень странно изъясняется. Её возвышенные метафоры прошибают током. Конечно, перечить ей было не к месту. Но если признаться самой себе, то внутри меня так и бушевал маленький дьяволенок, который норовился проронить пакость другую. Но я сдерживалась как могла.

Положив себе добротный кусок запеченной утки, а после еще и овощей, я медленно принялась резать на маленькие кусочки мясо. Всё это время, пока я резала мясо, Кай пристально смотрел на меня, медленно разжевывая еду. Меня смущало то, что парень ведёт себя очень нагло, переходит за грань этикета, как сейчас, смотря мне прямо в рот (ну или мне так показалось).

– Тини, – окликнула мнея Розалина, – как тебе твой новый дом?

Оборачиваюсь и смотрят на Мадам Салливан, произношу:

– Более чем.

– Наверное, тебе ещё не привычно находится в таком большом доме?

Я отправляю ворот кусочек утки. Нежное мясо тает во рту. Медленно разжевав, я оттягиваю момент, чтобы не съязвить какую-то глупость. Но увы, язык за зубами держать очень сложно.

– Я чувствую себя в музее, – как можно мягко произнооу слова, чтобы Розалина не подумала, что я ей неблагодарна.

– О, детка! – улыбаясь отзывается Лина, – Тебе нужно будет привыкнуть к нему, но за комплимент к моему дому – спасибо!

– Так…

Перебивает Кай нас. Кажется, больше всего мне придётся привыкать к выходкам Кая, нежели к этому большому особняку. Мы с Розалиной переводит на парня взгляд.