Алая нить Макс Блэквуд

Стерильный запах антисептика давил на горло, как и клубок невысказанного беспокойства, застрявший где-то в районе солнечного сплетения. Анна сидела в жестком кресле из кожзаменителя, вцепившись в холодные металлические подлокотники так сильно, что костяшки пальцев побелели. Часы на стене, с большим красным крестом вместо секундной стрелки, отсчитывали мучительно медленные секунды. Их монотонное тиканье, усиленное тишиной приемного покоя, казалось насмешкой над ее тревогой. Операция затянулась. Уже больше шести часов. Шесть часов неопределенности, страха и болезненных воспоминаний.

В голове Анны пульсировали обрывки вчерашнего дня. Солнце, пробивающееся сквозь листву парка, смех Сергея, его крепкая рука, сжимающая ее ладонь. Они гуляли, строили планы на будущее. Сергей обещал отвезти ее на море – в Италию, как она давно мечтала. Он говорил, что обязательно найдется время, как только закончит сложный проект на работе.

– Знаешь, Ань, вот закончу, и мы сразу рванем. Никаких отговорок. Будем валяться на пляже, пить коктейли и любоваться закатом. Обещаю, – сказал он тогда, и его глаза сияли такой искренностью, что Анна не могла не поверить.

А теперь… Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока врачи решат его судьбу. Ждать, пока эта пытка неопределенностью закончится. Она закрыла глаза, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Но они возвращались снова и снова, как непрошеные гости.

Вчера вечером Сергей почувствовал острую боль в животе. Сначала он отмахнулся, списал все на некачественный ужин в кафе. Но боль усиливалась, становилась невыносимой. Анна вызвала скорую. Приехали быстро, профессионально осмотрели, и увезли его в больницу. Диагноз прозвучал как приговор – аппендицит, осложненный перитонитом. Операция необходима немедленно.

– Все будет хорошо, Ань, – прошептал Сергей, когда его увозили на каталке. – Ты только не волнуйся. Я сильный, я справлюсь.

Анна пыталась улыбнуться, сдержать слезы. Но слова застревали в горле, а сердце бешено колотилось. Она знала, что аппендицит – это не смертельно. Но что-то в голосе врача, в его обеспокоенном взгляде, заставило ее почувствовать недоброе.

Воспоминания оборвал звук шагов. Медсестра, молодая женщина в белом халате и резиновых тапочках, пробегая мимо, бросила короткое:

– Все идет по плану. Ждите.

Ее слова прозвучали механически, без всякого сочувствия. Анна почувствовала холодок, пробежавший по спине. “По плану?” – эхом отдавалось в голове. Что значит “по плану”? Все ли действительно идет хорошо? Или это просто стандартная фраза, предназначенная для успокоения родственников?

Она попыталась встать, размять затекшие ноги. Но тело не слушалось. Страх сковал ее, парализовал волю. Анна снова села в кресло, вцепившись в подлокотники еще сильнее. Она чувствовала себя беспомощной, маленькой и потерянной в этом огромном, безразличном мире.

В приемном покое было тихо. Только мерное тиканье часов нарушало тишину. Напротив Анны сидела пожилая женщина, держа в руках помятый букет гвоздик. Она тоже ждала. Наверное, кого-то из близких. Анна попыталась поймать ее взгляд, разделить с ней свое беспокойство. Но женщина смотрела в одну точку, словно погруженная в свои мысли.

Вдруг дверь в операционное отделение приоткрылась, и в коридор выглянула другая медсестра, постарше и, казалось, более опытная. Она окинула взглядом приемный покой и, заметив Анну, подошла к ней.

– Вы родственница Сергея Николаевича? – спросила она, глядя на Анну изучающим взглядом.

– Да, я его жена, – ответила Анна, с трудом выдавливая из себя слова. – Что-то случилось? Как он?

Медсестра замялась. Она отвела взгляд, словно не решаясь сказать то, что должна была.

– Операция еще продолжается, – сказала она, наконец. – Но… Возникли некоторые осложнения.

Анна почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Осложнения? Какие осложнения? Что с ним? – спросила она, хватая медсестру за руку.

Медсестра попыталась освободиться, но Анна держала ее крепко.

– Я не могу вам ничего сказать, – ответила медсестра. – Дождитесь врача. Он все вам объяснит.

– Но я хочу знать! Я имею право знать! – закричала Анна, не в силах сдержать слезы. – Скажите мне, что с моим мужем!

Медсестра вздохнула. Она посмотрела на Анну с сочувствием.

– Пожалуйста, успокойтесь, – сказала она. – Я понимаю, как вам тяжело. Но я действительно не могу ничего сказать. Это врачебная тайна. Просто ждите. Врач скоро выйдет.

Анна отпустила ее руку. Она опустилась обратно в кресло, чувствуя, как дрожат колени. Слезы текли по ее щекам, не переставая.

– Что… что с ним? – прошептала она, обращаясь в пустоту.

Медсестра покачала головой и скрылась за дверью. Анна осталась одна, в своей тревоге и отчаянии. Часы продолжали тикать, отсчитывая секунды, которые казались вечностью.

Она вспомнила их первую встречу. Это было в университете. Анна училась на филологическом факультете, а Сергей – на юридическом. Они познакомились случайно, в библиотеке. Анна не могла достать книгу с верхней полки, а Сергей предложил свою помощь. Он был высоким, сильным и очень обаятельным. Анна сразу почувствовала, что влюбилась.

Он ухаживал за ней красиво и настойчиво. Дарил цветы, водил в кино, писал стихи. Анна была счастлива. Она чувствовала себя самой любимой и желанной женщиной на свете. Через год они поженились. Жили скромно, но дружно. Поддерживали друг друга во всем. Мечтали о детях, о большом доме, о счастливой старости.

А теперь… Теперь все это могло рухнуть в одно мгновение. Анна не могла представить свою жизнь без Сергея. Он был ее опорой, ее поддержкой, ее любовью. Он был всем для нее.

Она вспомнила его последнее письмо. Он написал его вчера утром, перед тем как пойти в больницу.

“Любимая моя Анечка!

Я знаю, ты сейчас очень переживаешь. Но, пожалуйста, не волнуйся. Я скоро вернусь. Все будет хорошо. Я люблю тебя больше жизни. Ты – мое солнце, моя радость, моя надежда. Без тебя я не представляю своей жизни.

Твой Сергей.”

Анна достала из сумочки телефон. Она нашла его письмо и начала перечитывать его снова и снова. Слезы заливали экран. Она не могла поверить, что все это происходит с ней.

Вдруг в приемном покое раздался звук шагов. Анна подняла голову. Из операционного отделения вышел врач. Лицо его было измученным, взгляд – избегающим. Он был одет в окровавленный хирургический халат. На нем не было маски, и Анна увидела его лицо. Оно было осунувшимся и бледным.

Анна вскочила с кресла.

– Доктор! Как он? Что с Сергеем? – спросила она, подбегая к врачу.

Врач заговорил медленно, тщательно подбирая слова. Он старался говорить спокойно, но в его голосе звучала усталость и грусть.

– Мы сделали все возможное, – сказал он. – Но, к сожалению…

Анна почувствовала, как мир вокруг нее начинает рушиться. Она зажмурила глаза, не желая слышать то, что он собирался сказать.

– Операция была очень сложной, – продолжал врач. – Возникли непредвиденные осложнения. У Сергея не выдержало сердце.

Анна открыла глаза. Она смотрела на врача, не понимая, что он говорит.

– Что вы сказали? – спросила она, дрожащим голосом.

Врач вздохнул.

– К сожалению, мы не смогли его спасти, – повторил он. – Сергей Николаевич скончался на операционном столе.

Слова врача звучали как приговор. Анна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Она пошатнулась и чуть не упала. Врач подхватил ее за руку.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я понимаю, как вам тяжело.

Анна вырвала свою руку. Она отшатнулась от врача, как от прокаженного.

– Нет! – закричала она. – Это неправда! Вы врете! Он не мог умереть!

Врач опустил голову. Он молчал.

– Это вы его убили! – закричала Анна, указывая на врача пальцем. – Вы! Вы убили моего мужа!

Врач поднял голову. В его глазах появилась печаль.

– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, – сказал он. – Но я уверяю вас, мы сделали все возможное.

– Нет! Вы ничего не сделали! – кричала Анна. – Вы просто убили его! Я вас ненавижу!

Она повернулась и выбежала из приемного покоя. Она бежала, не зная куда. Слезы заливали ей глаза. Она не могла поверить, что Сергея больше нет. Что он ушел навсегда.

Она бежала по коридору, мимо палат с больными, мимо медсестер и врачей. Все смотрели на нее с удивлением и сочувствием. Но она никого не видела и не слышала. Она бежала от своей боли, от своего горя, от своей невыносимой потери.

Она выбежала на улицу. Дождь лил как из ведра. Анна остановилась. Она стояла под дождем, мокрая до нитки, и плакала. Плакала так сильно, что у нее болело все тело.

Она подняла голову к небу и закричала. Ее крик был полон боли, отчаяния и гнева.

– Сергей! – кричала она. – Сергей! За что? За что ты ушел?

Но небо молчало. Дождь продолжал лить, смывая ее слезы и ее боль. Анна стояла под дождем, одна в своем горе. Она чувствовала себя совершенно опустошенной и потерянной.

Она знала, что ее жизнь изменилась навсегда. Что она больше никогда не будет счастлива. Что она будет жить с этой болью до конца своих дней.

Ее Сергей умер. И вместе с ним умерла часть ее самой.

Она продолжала стоять под дождем, не двигаясь с места. Она не знала, что делать дальше. Куда идти. Зачем жить.

Ее жизнь потеряла всякий смысл.

Вышел врач. Лицо его было измученным, взгляд – избегающим, словно он сам был виновен в произошедшем. Он смотрел сквозь Анну, в какую-то точку за её спиной, не решаясь встретиться с её глазами. Во взгляде читалось что-то похожее на вину, но Анна отмахнулась от этой мысли. Сейчас ей было не до разбора чужих эмоций, её собственный мир рушился с каждой секундой.