Она вытерла слезы и посмотрела в зеркало. Она увидела в отражении бледное, измученное лицо. Но в ее глазах горел огонь. Огонь мести.

– Я найду вас, – прошептала она. – Я найду тех, кто виновен в смерти Сергея. И вы заплатите за это.

Она вышла из комнаты и направилась к выходу из больницы. Дождь все еще лил. Но Анну это больше не волновало. Она шла вперед, к своей цели. К правде. К мести.

Она не знала, что ждет её впереди. Но она была готова ко всему. Она была готова бороться.

Ради Сергея.

Этот доктор, произнесший эти роковые слова… он выглядел таким уставшим, таким безучастным. Словно смерть пациента была для него обыденностью, рутиной. Но для Анны это было крушением мира. И это крушение не могло остаться безнаказанным. Даже если это потребует от нее всех сил, всей жизни… она добьется правды. Она обязательно узнает, что произошло на самом деле.

Похороны. Ей нужно организовать похороны. Как? Она никогда этим не занималась. Сергей всегда брал на себя все организационные вопросы. А теперь… Теперь она должна все сделать сама. Это казалось непосильной задачей. Но она справится. Ради него.

Мать Сергея. Ей нужно быть рядом с ней. Поддержать ее. Она тоже потеряла сына. И эту боль невозможно представить.

Анна вышла из больницы и остановила такси. Она назвала адрес его родителей. Ей нужно было быть с ними. Сейчас.

Дождь барабанил по крышке гроба, словно отбивая похоронный марш. Капли скатывались по темному лакированному дереву, смешиваясь со слезами на лицах скорбящих. Лица вокруг были серыми, скорбными, словно выцветшие фотографии. Анна стояла, отстраненная, наблюдая за происходящим, как будто все это происходило не с ней, а с кем-то другим. Она была наблюдателем в театре абсурда, где главную роль играла ее собственная трагедия.

Слова соболезнований звучали фальшиво, как заученный текст. Люди подходили к ней, обнимали, говорили что-то утешительное, но их слова не достигали ее сознания. Они были просто шумом, фоном, не способным заглушить внутренний крик.

– Крепитесь, Анечка, – говорила ей тетя Галя, сестра Сергея, вытирая слезы цветастой косынкой. – Время лечит.

Анна кивала, но в глубине души знала, что время не лечит. Оно просто притупляет боль, но не избавляет от нее. Рана останется навсегда.

Она чувствовала себя посторонней на этих похоронах, наблюдающей за чужой трагедией. Она не могла поверить, что Сергей лежит в этом гробу. Что он больше никогда не откроет глаза, не улыбнется, не скажет ей “Я люблю тебя”.

Внутри Анны бурлил гнев, но он не мог вырваться наружу. Он был заперт внутри, как зверь в клетке, готовый вырваться на свободу в любой момент. Гнев на врачей, на судьбу, на весь мир. Гнев, который помогал ей держаться на ногах, не упасть в пропасть отчаяния.

Рядом с ней стояла мать Сергея, Елена Петровна. Она не плакала. Она стояла, как статуя, с неподвижным лицом и пустыми глазами. Анна знала, что она чувствует. Она чувствовала то же самое. Опустошение.

Отец Сергея, Михаил Иванович, держался из последних сил. Он пытался поддержать Елену Петровну, но сам еле стоял на ногах. Он был старым и больным, и смерть сына стала для него страшным ударом.

Среди скорбящих были друзья Сергея, его коллеги по работе, соседи. Все они пришли, чтобы проститься с ним. Но Анне казалось, что никто из них не понимает, что она чувствует. Никто не понимает, какую потерю она понесла.

Священник читал молитву. Его слова звучали монотонно и безучастно. Анне казалось, что он просто выполняет свою работу, не вкладывая в нее ни капли души.

Она вспомнила их свадьбу. Сергей стоял у алтаря, красивый и счастливый. Он смотрел на нее с такой любовью, что у нее перехватывало дыхание. Они были молоды и полны надежд. Они верили, что их ждет счастливая и долгая жизнь вместе.