– А как можно спать с друзьями Аркануса? – гаркнул на неё Ваня.

– Это всё, чем ты можешь оправдаться?

– А что я могу противопоставить тому, что в квартире у меня настоящий срач?

– Друзья мои, – тоном диктора из детской передачи произнесла Эстер, – сейчас не время для ссор. Материал, предоставленный Ваней, хоть и не традиционен, – она встала и достала с одной из полок железные щипчики, – но вполне подходит. Вам будет необходимо сконцентрировать все ваши мысли на желании найти Вальтера, чтобы усилить моё колдовство. Конечно, ваши клейнекратские силы ничтожно малы, – без какой-либо насмешки заметила Эстер, глядя на Алю, – но энтузиазм настолько велик, что я не сомневаюсь в успехе нашего предприятия.

Аля придвинулась обратно к столу и сложила на него кончики пальцев.

– Что мне нужно будет делать? – спросила она.

– То, что в жизни делать сложнее всего, – строго сказала Эстер, – верить.

Колдунья погасила освещение в смежной комнате, оставив гореть лишь один робкий софит. Помещение практически полностью погрузилось во тьму. Лёгкими отточенными движениями Эстер зажгла белые и чёрные свечи на столе, и их яркое оранжевое пламя нарисовало причудливые узоры на бархатной скатерти. Отбросив спичку, она сложила ладони над шаром, не касаясь его. Ваня сидел, вытянувшись по струнке, жадно вглядываясь в мутное чрево стекла. Сейчас у него было прав не больше, чем у Али, так как здесь царствовала Эстер. Вмешаться в ритуал – означало навеки обречь на себя гнев волшебницы без возможности когда-либо повторить свой визит к ней.

Внезапно пламя встрепенулось. Почувствовался лёгкий холодок. Аля подумала, что ей это только кажется, так как от запаха благовоний у неё разболелась голова, поэтому она периодически потирала виски. Но холод усилился, а язычки свечей пригнулись и стали параллельны столу.

– Вы как раз вовремя, Макар Елистратович, – ласково сказала Эстер, которая теперь закрыла глаза и стала похожа на остроносого сфинкса, сложившего лапки над шаром. – Мы уже начинаем.

Пустующий стул брякнул деревянными ножками по бетону, язычки пламени затрепыхались, точно бельё на ветру, но через секунду уже успокоились, и Аля вновь ощутила их тепло на своих побелевших щеках. Она робко посмотрела на Ваню, который был совершенно спокоен и даже не посмеивался над выпученными глазами Али. «То есть всё-таки к этому можно привыкнуть», – подумала она и попыталась расслабиться.

Эстер принялась шептать заклинание. Её губы почти не шевелились, и, казалось, что звук идёт прямо из груди колдуньи. Слов было совершенно не разобрать, они как-то сами складывались в единую монотонную мелодию, которая успокаивала и убаюкивала. Несколько минут ничего не происходило, и у Али начали закрываться веки от мерного журчания голоса волшебницы. Она полностью расслабилась, её зрение расфокусировалось, и перед взором начал мелькать слабый белый дымок в глубине шара.

Эстер увеличила громкость своего заклинания, и её руки задвигались в такт утробному говору. Движения напоминали не то паука, плетущего зловещие кружева, не то кукловода, ловко манипулирующего своими подопечными. Дымок усилился и заполнил теперь уже почти всю сферу. Волшебница открыла глаза и подготовленными щипчиками вынула камешек из пробирки и поднесла к пламени белой свечи. Дым внутри шара резко окрасился в серый, а потом и в чёрный цвет.

Но Эстер не сдавалась. Она отложила щипцы и провела волосом Аркануса по всем линиям трав, выложенных на столе, обвела им вокруг шара и сожгла в пламени чёрной свечи. Дым засуетился. Его ниточки попеременно стали окрашиваться то в ярко-красный, то в золотистый цвет, образуя удивительный сияющий клубок.