Он осушил свой бокал и внимательно посмотрел на присутствующих. Ребята дружно встали и выпили, принесённые официантами напитки. Это несомненно было шампанское, очень сладкое и холодное.

– Он совсем не выглядит как привидение, – сказала Аля, когда перестала морщиться от приторного вкуса игристого вина. – Он выглядит, как оживший портрет, в своём мундире, сапогах и с тростью. Я представляла, что он будет в короне, со скипетром и державой. Или просто будет белой светящейся простыней.

– Видимо, это был его любимый образ себя самого. Мы все в его воображении, а в нём он волен выглядеть как пожелает. Попробую поговорить с ним, – Ваня встал. – Всемилостивейший государь, мне изволили доложить, что давеча вы покидали свои покои, дабы присутствовать при некоем обряде.

Император повернул напудренную голову и внимательно посмотрел в сторону говорящего. Он ничего не отвечал, а только монотонно стучал пальцами по подлокотнику кресла. Тогда Ваня зажмурил глаза и ещё раз мысленно повторил свой вопрос.

– Да, магистр, – отвечал император, – сие случилось в ночь, когда матушка возымела намерение посетить меня. При её появлении, услышав нравоучения относительно нашей внешней политики, я решил скрыться от них в первом же открывшемся портале. И то, что мне открылось, скажу я вам, было удивительное зрелище, – государь откинулся, сцепил пальцы и задумчиво посмотрел вдаль.

– Что же в нём было удивительного? – спросил вслух Ваня.

Но вместо ответа ребята услышали бой часов над головой призрака. Была ровно полночь. Император резко открыл глаза, и все они в мгновение ока очутились на плацу перед дворцом в Гатчине.

Была зима. Они были одеты в военную форму Павловских Реформаций, парики и треугольные шляпы. Друзья стояли под навесом, перед которым вышагивал взвод солдат. Впереди шла колонна со знамёнами, барабанщики и двое, играющих на губных гармошках. Золотые гренадёрки покачивались в такт отбиваемой дроби. Государь шёл рядом со знаменосцем, показывая каким именно образом нужно тянуть носок при каждом шаге.

Один из генералов с дряблыми щеками и в тёплой накидке, стоявших рядом с друзьями, тихонько усмехнулся над разворачивающейся сценой.

– Это чего творится? Где шампанское и куропатки? – процедила Таня, озираясь кругом.

– Императорские фантазии, – успокаивал её Ваня. – Лучше положи руку на саблю и плечи расправь, а то тебе достанется.

– Я прямо чувствую, как мне холодно, – стучала зубами Диана. – Как нам обратно попасть-то?

– Нам не надо никуда попадать. Мы находимся всё там же, просто… – подошедший к ним император, не дал Ване договорить.

– Как вам мой великолепный образчик обновлённой российской армии? – его лицо светилось гордостью и воодушевлением.

– Офигенная тема, – Нэнси решил показать государю образчик своего фирменного смеха. – Только уж очень всё узкое, у меня скукожились все мои… – при этих словах Таня ткнула его локтем в бок.

Аля нагнулась к Кэт и тихо спросила:

– Слушай, ты тоже чувствуешь, это самое, что у тебя там…? – Аля опустила глаза.

– Ты имеешь в виду, что мы мужики? – Кэт хотела пошарить рукой ниже пояса, но постеснялась, поэтому просто поправила камзол. – Да, суперстранное чувство. Скорей бы это закончилось, а то у меня там всё чешется.

Проходя мимо них, император пристально посмотрел на Диану. Он подозвал адъютанта с линейкой, который обмерил её фиолетовые косы, свисавшие из-под парика.

– Ваши косы не одного размера, – огласил свой вердикт государь. – Учтите, это моё последнее предупреждение.

– Больше такого не повторится, – отрапортовала Диана, чьей выправке сейчас позавидовал бы любой из марширующих.