– Поль? – резко окликнул начальник. – Ты где пропадал?

– Здравствуйте, уважаемый, – повернувшись к нему, скромно ответил Поль. Он чуть склонил голову, чтобы бригадир не видел его белое лицо.

– Что в глаза не смотришь-то? Чувствуешь, что провинился?

– Я восстановил обучение в ликерии, и поэтому не могу ежедневно привозить шары, – стараясь говорить спокойно, отчитался Поль.

– В ликерии? – с усмешкой протянул бригадир. – Одного позора-то мало было? Что тебе не ймется-то? Вон, мы всей бригадой стараемся тебе помогать, работой обеспечили, а ты всё куда-то в сторону заглядываешься! Посмотри-ка мне в глаза, несносный мальчишка!

Он за подбородок приподнял голову Поля. Когда на него взглянуло светящееся белым переливом лицо парня, бедный чекуш от неожиданности икнул. Весь сарказм мигом сдуло, словно пронесся магнитный ветер.

– Э-это что такое-то? – выдохнул он.

– Не что, а кто, – уточнил старик, улыбаясь в черные усы.

– Так, – встрепенулся бригадир. – Ты-то там давай, старый, аккуратнее, а то на твое место вон много желающих. А ты, – он еще раз с изумлением оглядел Поля, – раз этаким вот стал, дуй-ка в академию, пусть теперь там работу тебе дают. Нечего тут чекуш с панталыку-то сбивать. Уж прости, пацан, но каждому сословию – свое место. Рассчитай его, старый, и дай отступные, и пусть с Оком идет в новую, белую жизнь! Это я от чистого сердца тебе успеха желаю, – уточнил бригадир.

Он с растерянным выражением лица еще раз кинул взгляд на парня и, махнув рукой, удалился.

– Ну, вот и всё, – вздохнул пожилой чекуш. – Будем теперяча прошаться што-ль ?

– Спасибо вам, дедушка, – обнял старика Поль. – Вы столько для меня сделали!

– Да брось ты, что уж там-то, – смахивая выступившее слезное облачко, отмахнулся чекуш.

– Нет, нет! Я не забуду, как вы меня поддерживали и укрепляли веру в мечту!

– Ладно, милой, вон тебе заработанное, да ращёт, и дуй давай-ка к новой своей мечте. А то я-то же не из горной породы, поди, могу не и выдержать. Преврощуся вон, в рыдающе спиртово озеро, и поминай как звали! – Старик улыбнулся сквозь выступившие слёзы и, подтолкнув Поля к дрону, стал махать ему вслед, пока тот не исчез за горизонтом.

Когда Поль заплыл в хижину, подаренный Кубом дрон-уборщик с усердием, достойным лучшего робота, заглатывал в своё металлическое брюхо мелкие осколки разбившейся колбы. В противоположном углу испуганный повис Гал, вдыхая целебный пар.

– Что стряслось? – взволнованно спросил Поль, окинув друга встревоженным взглядом.

– Да когда приборы анализировали состав пузырьков, я, решив ослабить давление, осторожно приоткрыл заглушку… и тут меня окатило струей едкого пара. Колба не выдержала и разлетелась вдребезги! Дышать стало невозможно, словно я дня два не вдыхал алкопара. Мне стало так страшно, я вылетел на улицу. В голове гудело, но вскоре отпустило, дыхание восстановилось, а вот голова до сих пор гудит. Я и решил подстраховаться, вдыхаю восстановитель.

– Горе ты моё… – засуетился Поль. – Ты хоть анализ пара сделал? Это на отравление похоже!

– Я все записал, посмотри файл, – прохрипел Гал.

Поль рванулся к столу и взмахом руки активировал голографический экран.

– Итак, значит, что тут у нас получается? – Поль подвел итог, изучив данные файла. – Когда в горячей воде со светлячками происходит реакция, выделяется опаснейший газ. Он вызывает не просто удушье, а может убить акванолика! Но как только пузырьки перестают выделяться и в воде появляется спирт, газ улетучивается. В большом помещении, смешиваясь с аклопаром, он рассеивается и не причиняет вреда. Но если он попадает напрямую в организм… всё, конец. Так что тебе крупно повезло. Теперь все опыты проводим либо на улице, либо с открытыми щитами. Понятно?