При этом активно и результативно применяются традиционно гражданско-процессуальные инструменты обеспечения исковых требований (например, наложение ареста на имущество как самого подозреваемого, так и его родственников и близких – в некоторых государствах сроком на 5 лет, в течение этого периода владельцам запрещается отчуждать это имущество, при этом сохраняется право владения и пользования им, сохраняется бремя и риски содержания, если в этот срок к имуществу не будут предъявлены требования третьих лиц, арест может быть снят и досрочно, если владелец докажет легальность его происхождения).

Поскольку этот иск не к лицу, а к имуществу, постольку никакой «охоты на ведьм» не происходит. Никто никого не шельмует. Не утверждает: ты вор и взяточник, верни неправедно нажитое! Подход иной: скорее всего ты честный человек, а значит, как честный человек, должен рассказать, откуда взялось конкретное имущество; а если этого не сделаешь, то так честным человеком и останешься, но уже без конкретного имущества.

В большинстве стран, где внедрялась «конфискация in rem», все начиналось с активов, которые подлежат государственной регистрации: ценные бумаги, недвижимость, транспорт и т. д. В ряде государств (например, Италия или США) рассматриваемый инструмент является значимым источником пополнения государственного бюджета.

Как гражданско-правовой иск конфискация в порядке «actiones in rem» не прекращается со смертью или ликвидацией ответчика, т. к. применяются положения процессуального правопреемства (в связи с чем, наследники коррупционеров в цивилизованном обществе не могут спать спокойно). Также подобная конфискация применяется в суде по месту нахождения имущества, отсутствие ответчика не служит препятствием для ее реализации (иск такого-то государства к такому-то имуществу). Таким образом, если в традициях российских коррумпированных чиновников и олигархов некое лицо скрывается в неведомых далях, то это не препятствует обращению взыскания на имущество, таким же образом можно «возвращать» имущество из-за рубежа. В связи с тем, что иск предъявляется не к лицу, а к имуществу, то нивелируется эффективность оформления неправедно нажитого имущества коррупционерами на подставных лиц (родственников, супругов).

Анализ отечественного законодательства (его ретроспективы и современного состояния) позволили сделать вывод, что «технически» российское правовое поле вполне может быть адаптировано под восприятие «конфискации in rem» (еще не забыта компания «борьбы с нетрудовыми доходами» и популярная «ильфо-петровская» идея о создании общества, в котором не будет места наворованным миллионам господина Корейки). В рамках гражданского процесса также активно применяются такие цивилистические инструменты, как: взыскание неосновательного обогащения, истребование имущества из чужого незаконного владения, иск в защиту неопределенного круга лиц и т. д. Для имплементации в отечественное правовое поле «конфискации in rem» вполне достаточно умеренной юридической реформы (не столько в материально-правовом аспекте, сколько в процессуальном).

В отечественном правовом пространстве не один год не стихают дебаты по вопросу об имплементации такой конфискации. Российский законодатель, к сожалению, ограничился полумерой. 3 декабря 2012 г. ст. 235 ГК РФ «Основания прекращения права собственности» обогатилась п. 8: «обращение по решению суда в доход РФ имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы». Данная норма корреспондируется со ст. 17 ФЗ от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, занимающих государственные должности, и иных лиц их доходам»