– Прекрасно, – просиял целитель. – Это будет наилучший вариант. Но в целом, думаю, в стенах академии девушка должна постепенно поправиться сама.

– Да, наша академия поистине идеальное место для развития молодых магов, – покивала мастер Альсорэ – полненькая женщина в безразмерном комбинезоне, напяленном поверх не слишком свежей рубашки. Но собравшуюся в кабинете директора публику подобный облик преподавателя травологии и минералогии не смущал. – За многие годы на эти стены было наложено столько чар, что одно лишь присутствие студентов в пределах академии благотворно влияет на…

– Да-да-да, – перебил женщину мастер Буржо – общий куратор первокурсников и преподаватель физической подготовки. Многие годы между ним и Альсорэ шел непрекращающийся бой, основой которому служил их прежний брак, распавшийся пару десятков лет назад. – Мы все об этом знаем, Глория. Не нужно повторять прописные истины по двенадцать раз в каждое ухо присутствующим.

Мастер Альсорэ недовольно поджала губы, но в присутствии директора не стала затевать спор с бывшим супругом.

– Что ж… – соединив большие пальцы и оглядев магов, задумчиво произнес директор Артальнир. – Значит, я лично встречусь с матерью девушки и уточню детали, а после наведаюсь в Надзор.

И дни потянулись за днями.

Я не могла отсчитывать время, поэтому постепенно научилась отмерять его по тем событиям, которые составляли унылый быт лечебницы.

Каждое утро в зал заходили две служанки и начинали греметь ведрами. Они быстро и деловито мыли пол: сначала водой, а потом каким-то составом с сильным запахом, так не понравившимся мне с первых минут пребывания в здании. Потом женщины перестилали использованные за предыдущий день койки, проверяли мое состояние и уходили.

За час работы они успевали не только убрать помещение, но и перемыть кости половине преподавателей, так что вскоре я была заочно знакома с большинством педсостава. Причем, с не лучшей стороны.

После ухода служанок наступал томительный период ожидания полуденного гонга, от которого повсюду распространялась легкая, но явственная вибрация.

Иногда время до полудня разноображивало появление какого-нибудь студента с легкой травмой – за неделю я выяснила, что до обеда чаще всего страдали студенты второго курса и в основном на занятиях физической подготовкой или на практической магии. Но, так как нагрузки у них были не такими уж значительными, да и силенок на многое не хватало, то в лазарет студенты поступали с истощением или царапинами. А вот после обеда практические занятия начинались у старших курсов – пострадавших несли гораздо чаще и травмы у них были поопаснее.

По обрывкам фраз я составила общее представление об Академии волшебства и ее необходимости для молодых магов. Пронизанная артефактами и специальными волшебными щитами, вся территория академии представляла собой своеобразный накопитель энергии, способный как поглощать излишки магической силы, частью расходуя их на поддержание работы всей сложной системы, так и отдавать обратно, быстрее восполняя истощенные молодые организмы. Как итог, с момента пробуждения магических сил, происходившего в среднем в шестнадцать-семнадцать лет, и до того момента, когда волшебники могли без вреда для себя и окружающих находиться в обществе себе подобных или обычных людей, Академия волшебства представляла собой единственное место, условия которого давали шанс как оградить всех от нестабильности дара, так и позволить развивать этот дар наиболее эффективно.

Хотя во второй половине дня посетителей становилось больше, меня никто не беспокоил. Видимо, от пациентов мастера Ллероя меня отгораживала какая-то ширма.