Адвокат месье Шамони, который навестил меня на следующий день, произвел на меня хорошее впечатление. Некоторый недостаток опыта компенсировался у него желанием проявить себя наилучшим образом. Прежде всего, он процитировал мне магический кодекс и не стал скрывать, что многое будет зависеть от того, восстановится ли здоровье ректора до заседания суда.

– Несмотря на то, что приворотное зелье относится к классу зелий чувств, чье применение строго запрещено, конкретно это зелье всегда рассматривалось особо. В его использовании часто уличаются особы весьма высокого положения, а потому наказание за это преступление невелико. Все понимают, что это зелье (да-да, запомните это, мадемуазель!) имеет весьма краткосрочный эффект, и его применение совершенно нецелесообразно. Но разве объяснишь это тем, кто безответно влюблен?

Я посмотрела на него с удивлением. Вот уж не думала, что адвокаты так хорошо разбираются в магических зельях.

Он усмехнулся в ответ:

– Я тоже когда-то окончил Алнор, мадемуазель Бельфор. Но не будем отвлекаться! Ваша ситуация осложняется тем, что в результате ваших действий пострадал человек. И не просто человек, а ректор нашей академии, брат короля! Будем надеяться, что это происшествие не приведет к тяжелым последствиям для его здоровья. Насколько мне известно, он уже пришел в себя.

О, как меня порадовала эта новость! И пусть сама я знала, что не виновна в том, что случилось с его высочеством, я понимала, какой груз сейчас лежал на душе Стивена.

– Всё будет зависеть от того, как именно будут трактовать связь между вашими действиями и травмой, которую получил герцог Алнорский. Думаю, никому не придет в голову утверждать, что вы изначально имели намерение причинить вред его высочеству. А если так, то судить вас будут только за приготовление приворотного зелья с отягчающими обстоятельствами. Если же ректор письменно изволит вас простить, то, возможно, отягчающие обстоятельства вовсе не будут упоминаться. Кажется, вы весьма умело наложили повязку на его рану и применили одно из заклинаний лекарей. А значит, как могли, пытались минимизировать причиненный вами вред. Полагаю, всё обойдется, мадемуазель Бельфор.

В свое следующее посещение он принес мне несколько книжек из библиотеки и одежду, которую собрала для меня Миранда. Его настроение на сей раз было куда лучше.

– Я сумел добиться встречи с его высочеством и сегодня утром уже имел с ним разговор. Он огорчен вашим поступком, но мне показалось, что он не держит на вас зла. Он огорчен как преподаватель, который не сумел научить своего ученика тому, как надлежит поступать. И он сделал письменное заявление, что не имеет к вам претензий. А устно сказал, что не нуждается в услугах судьи, чтобы отчислить вас из академии. И что он спустит с вас три шкуры на экзамене, и если вы придете неподготовленной, то значит, Алнор не для вас.

Впервые за три дня я позволила себе улыбнуться. О, я сделаю всё, чтобы получить по зельеварению отличную оценку!

Как жаль, что я не могла рассказать об этом Стивену. Каким облегчением для него было бы всё это узнать.

– Да, судьей на наш процесс назначен месье Гюссо, – добавил месье Шамони. – Пожалуй, это лучший вариант из тех, что были возможны. Он справедливый и, я бы даже сказал, добрый человек, что при такой должности бывает нечасто. Поэтому полагаю, мы можем надеяться на то, что он применит к вам минимальное предусмотренное кодексом наказание, а именно – лишение стипендии, неудовлетворительная отметка за поведение по результатам семестра и отмена каникул до конца обучения.