4. Глава 4.

Трое или четверо закутанных в черное людей шли, озаряемые тусклым рассеянным светом – я не сразу нашла его источник, похоже, кто-то из идущих нес магический светильник. Одна из фигур, очевидно, мужская, шла чуть впереди, двое несли на руках… понятно, что они несли, раз пришли на кладбище, еще один в хвосте процессии тащил лопаты.

Замечательно. В смысле, понятно, что это не некроманты и не трупоеды, но интересно, ночные захоронения по особому тарифу идут, со скидкой? Бедный покойный, не так уж много желающих проводить его в последний путь…

Что-то коснулось моего плеча, и я чуть не заорала.

- Тише, - губы Габриэля задели мое ухо, а руки еще крепче сжали плечи. - Это я.

Мы стояли, замерев, глядя на то, как черные силуэты в полной тишине копают яму, аккуратно пристроив гроб на дорожке. Светильник пульсировал, то затухая, то набирая силу, и зрелище было бы вполне себе жутким, если бы…

Сердце колотилось, словно ему стало отчаянно тесно в моей узкой грудной клетке. Оно хотело вырваться и взлететь, обрывая пленяющие сосуды, выплескивая кровавые струйки – лететь, понимая, что эта свобода – всего лишь на один предсмертный вздох. На обнаженной шее я чувствовала горячее дыхание Габриэля, кожа все еще помнила мимолетное прикосновение его губ, а руки, сжимающие плечи, казались такими надежными и при этом нежными. В его руках я ощутила себя птицей. Вы знаете, что дикие птицы удивительно точно чувствуют человека через его руки? В чьих-то ладонях они клюются и вырываются, в чьих-то замирают, посверкивая черными бусинками глаз…

В руках Габриэля хотелось замереть.

Силуэты тем временем закончили свою неблагодарную работу, аккуратно вложили в свежевыкопанную яму гроб и отошли. Тот, что не принимал участие в работе, подошел и склонился над ямой. В какой-то момент мне показалось, что от его чуть вытянутых вперед рук исходит свечение. Лицо мужчины озарилось, и мы уставились на него – пожилой мужчина, не лишенный некоторой импозантности, с длинными седыми волосами. Не думаю, что я смогу четко его описать, но при встрече, без сомнения, вспомню. Пальцы Габа сжались еще сильнее.

Свечение погасло, копатели вновь взялись за лопаты. Еще минута, другая – и странная процессия потянулась обратно. На этот раз пожилой джентльмен шел замыкающим.

- Идем, - шепнул Габ, отстраняясь от меня. Я сделала неуверенный шаг, потом остановилась.

- Мешок! Погоди минуту… - треклятый мешок был кинут мной на землю перед походом в кусты. К счастью, нашелся он быстро («В нем же зубы, а не ноги», - несмешно пошутил внутренний голос), и я собиралась было шмыгнуть обратно за Габом, но неожиданно для себя обернулась и вчиталась в еле заметные буквы, выгравированные над входом.

«Самюэль Джейсон Фокс. Спи спокойно»

***

- А ты не такой уж трус, мелкий.

Руки мои совершенно озябли, я сунула их в карманы. Габриэль по-прежнему шел впереди, но что-то в нем изменилось – словно ослабла некая пружина, и он был куда более расслабленным, доброжелательным, что ли. В отличие от меня, у которой зуб на зуб не попадал от страха и холода, а еще – от недавнего острого возбуждения…

«Главное, чтобы в дальнейшем посещение кладбищ не стало обязательным условием возбуждения, - неделикатно влез внутренний голос. – В противном случае твоя личная жизнь видится мне под большим вопросом.

- Ты меня в зеркало видел, - мысленно огрызнулась я. – Мне и без этого собственная личная жизнь не видится».

Я тряхнула головой, стараясь заткнуть навязчивого незримого собеседника – вот только не хватает дать ему имя, и можно смело отправляться в Лечебницу имени святого Тимеона, специализирующуюся на буйных духом. Сжала в кулаки руки – как хорошо, что в кармане завалялся этот странный теплый стеклянный мяч…Теплый?!