‒ Папик?!!

О да, вот это самое ору тоже я.  

4. Глава 4. Диплом и недопонимание

   Солнышко пунцовеет и, судя по начавшим бегать глазкам, собирается покинуть мою компанию не прощаясь.

Ну что, морковкой по макушке? Чтобы не рыпался?

Плохая идея. Он все-таки приятель Эни и очень помог с установлением местонахождения моего зверинца. Да и, по словам Нико, на всех парах примчался к ректору и устроил ор насчет необходимости скорейшего направления спасательного отряда в Прорву мне на помощь.

Итак, с внешним обликом Ти-Лу я в угадайку продула. Солнышко не тянет на убер-альфача даже под градусным компотом. Скорее на школьника, случайно забредшего в бар к большим дяденькам. Сколько ему вообще лет? Несовершеннолетних принимают в «Акрукс»? Может, он гениальный акселерат? Скачет через три класса и бум ‒ уже магистр морковных солнышек с десятью дипломами?

У меня слегка пересыхает во рту, когда вспоминаю, насколько развязными были интонации Ти-Лу во время разговора с Эни. А еще эти его фамильярные «лапусик» и «Лили» в адрес моего крылатого соседа. Какие у них отношения на самом деле? И, честно признаться, прямо сейчас мысль о том, что Ти-Лу может быть парнем Эни, меня, мягко говоря, коробит.

Эни, ты что, накладывал свои красивые лапки на этого мини-зайчика?!

А-а-а! Фантазия, пожалуйста, уймись. Иначе отшлепаю тебя конкретным кодексом с отдельными любопытными статьями.

‒ Так, значит, па-апик, ‒ произношу с расстановкой, потому что пока не могу сообразить, как в данный момент вообще продолжить разговор.

Глаза Ти-Лу округляются еще сильнее. Наверное, вспомнил, что их с Эни «разговор на стилусах» (ого, как звучит) был по громкой связи, и я слышала все до последнего слова.

Сейчас точно стартанет от меня. Где моя морковка? Которой по башке ‒ шмяк, и зайчишка, в перспективе, сразу готовенький и словоохотливый?

Вот вам тактическая адаптация под определенную ситуацию.

‒ Сколько тебе лет?

О, а я ведь не собиралась озвучивать этот вопрос. Однако мне срочно требуется очистить святой образ Эни перед самой собой, так что прямота и бестактность тут будут весьма кстати.

Поза Ти-Лу теряет налет напряженности. Он растеряно пробегает взглядом по моему лицу и чуть осипшим голосом сообщает:

‒ Двадцать один.

Фух, не малолетка.

Что?! Больше двадцати?! Он что, запивает шоколадки кровью девственных юношей? Почему его хочется угостить мороженым и потрепать за щечки как какого-нибудь очаровательного карапуза? Где затаилась привычная глазу «альфачность»?

‒ М-м… Спасибо за помощь со зверюшками. И за то, что предупредил ректора о моей проблеме.

‒ Не за что. ‒ Глаза Ти-Лу сияют. Но он тут же застенчиво прячет лицо за длинной челкой. ‒ Рад помочь.

‒ Значит, ты ‒ приятель Эни?

Ти-Лу вскидывает голову и непонимающе смотрит на меня.

‒ Эни?..

Ой-ой.

‒ Энильлили, ‒ спохватываюсь я.

‒ Он разрешает тебе называть его «Эни»? ‒ Во взгляде мальчишки появляется заинтересованность.

С чтением эмоций у меня пока напряженка. Прежде, чем строить головокружительную карьеру психолога, мне еще следует поднатореть по многим аспектам. В общем, затрудняюсь определить, какого вида интерес я вызвала у Ти-Лу своей оплошностью.

Ревность? Возможно, он гордился тем, что может без опаски называть Эни уменьшительно-ласкательным «Лили». А тут появляюсь я и с порога удостаиваюсь такой же чести? 

Ладно, все равно он узнает рано или поздно.

Невозмутимо киваю, подтверждая наличие такого разрешения.

И что? Мы теперь соперники?

Стоп-стоп-стоп, законопослушная гражданка Лютикова! Разве я претендую на Эни? Никоим образом. У меня есть жизненный план, а у жизненного плана есть я.