Мы задумались.

Эдельвейсов указал на золотую табличку в скале. Там было написано:

«По силам взойти на вершину тем, кто готов преодолевать трудности, кто вынослив, отважен, кто решится узнать истинного себя».

– Раз так, – произнёс Конрад. – В путь!

– В путь, так в путь, – как ни в чём не бывало согласилась я.

2.

… Чем ближе мы подходили к вершине, тем холоднее становилось. На четвёртый день мы чуть не свалились в пропасть. Перепугались очень! Даже сделали после такой встряски привал до следующего утра.

Это было жутковато, когда я неожиданно повисла над пропастью! Хоть высоты я не боялась, стало не по себе. Конрад изменился в лице и вскрикнул:

– Эн-Ли! Держись. Я сейчас!

И стал подтягивать меня вверх на тросе.

Когда я была близко, изо всех сил ухватил меня за руку и дёрнул.

Я оказалась на узкой, скользкой тропе.

Конрад крепко прижимал меня к груди.

Мы помолчали.

Затем я деликатно высвободилась:

– Вот ещё!

Конрад не ответил, только дыхание перевёл. А после внимательно следил, чтоб я не геройствовала.

Дальнейший путь по тропинке-серпантинке мы шли осторожно, не торопясь. Расслабиться не удавалось ни на минуту. Только подумаешь, что позади многие километры пути, как за поворотом новый подъём! Круче прежнего.

Приходится брать силу воли в кулак, мысленно командовать: «Отставить любоваться пейзажами! Собраться и вперёд. К цели».

… В горах не расслабишься. Надо всё продумать, предусмотреть, рассчитать силы. Хорошо, что Эдельвейсов на тренировках не давал нам спуску! Подготовил на совесть, ведь сам пойти не мог. К Озеру-сердце должны идти только те, кому очень надо!

3.

При подъёме мы старались следовать советам, полученным от инструктора. Конрад впереди. Я чуть позади. Страховочный трос, кошки и ледоруб – первые помощники при восхождении на крутом уклоне. Зато на пологой части можно выдохнуть.

Но это при хорошей погоде. А впереди подстерегали разные неожиданности. Только обрадуешься: «Ух! Вроде один этап пройден», как следующая неожиданность – снежная лавина, снежный барс, снежный ветер. Да такой, что лучше переждать, чтоб не получилось: шаг вперёд, три назад. И не идёшь, а едешь. Сдувает потому что! Вот какой силы бывает ветер в горах. Но мы действовали дружно, быстро, ловко. Пререкания прекратили, как и недомолвки с недоразумениями. В горах осознаёшь, кто и чего стоит не на словах – в деле.

Если в Синем лесу действовать доставалось мне. Конрад в основном отбивался и ворчал. То в горах парень несколько раз спасал нам жизнь. Так было тогда, когда мы попали под снежную лавину. Мой спутник не растерялся. Углядел в снегу небольшую пещеру и втолкнул нас туда. И мы терпеливо пересидели стихию.

– Опять ты себя проявил, – озадаченно пробормотала я, но спохватилась и поблагодарила.

Юноша кивнул. Он всё понял!

Эмоций в походе хватало. По ночам на охоту выходили дикие звери. В горах их было предостаточно: свирепые кабаны, ловкие волки, быстрые снежные барсы. Однажды у речки мы повстречали огромного голодного медведя. Хорошо, что тот был занят купанием, а то…

Попадались нам в пути пастухи. Мы брали у них козий сыр и молоко, взамен давали верёвки, спички, соль, утварь.

В пещерах обитали низкорослые неразговорчивые племена горных гномов, но в гости они не звали, да и посматривали недружелюбно. Предупреждённые Эдельвейсовым, мы вежливо здоровались и шагали дальше.

4.

В одну из тихих звёздных ночей к нашему костру подошёл старец. Одной рукой он придерживал вещевой мешок, в другой сжимал посох, на который опирался при ходьбе.

Мы поздоровались и пригласили его поужинать. Он согласился.

Удивительная то была встреча! Ни воя голодных волков, ни пронизывающего ветра, ни внезапного снегопада.