А именно таковым был господин Кант, которого надлежало удостоить визитом по поручению дяди.

Кирилл Карлович нашел приличный постоялый двор и проследил, чтобы Походные Домочадцы устроились с комфортом. Затем князь переоделся, взял извозчика и отправился по адресу, указанному дядюшкой.

Старый слуга заявил юноше, что хозяин занят, и предложил передать корреспонденцию ему. Но Евстигней Николаевич велел отдать документы господину Канту лично в руки.

– В таком случае, сударь, вы опоздали. Обед у господина Канта закончился час назад, – сказал слуга.

«А что же, после обеда великий философ корреспонденцию не принимает?» – хотел спросить удивленный юноша. Но старый слуга продолжил:

– Теперь приходите к восьми часам вечера. Но не опаздывайте, иначе господин Кант уйдет без вас.

На этом разговор со старым слугой закончился. Князь Карачев остался один перед закрытыми дверями. О том, что предстоит куда-то пойти с философом, дядя не предупреждал. Должно быть, слуга что-то напутал. Юноша решил, что путаница в доме великого философа дело обычное.

Кирилл Карлович вернулся к коляске и нарочито сердитым голосом приказал извозчику везти обратно. В его воображении старый философ прятался за портьерами, а завидев русского путешественника, послал навстречу слугу с приказанием не пускать на порог. Юный князь понимал, что подобная фантазия далека от действительности. Однако же не покидало ощущение, что в Европе ему не рады.

Он не стал терять времени даром. Воротившись в трактир, с жадностью, свойственной молодости, приступил к изучению заграничных обычаев. Первым стал вопрос, который требовал прояснить русский бог Ярило, не оставивший юношу за пределами родного края. Местные боги расщедрились и подавали в двойном размере: обслуживали путешественника две девчушки с певучими голосами и одинаковыми именами. Агнешкой прозывали и ту, и другую.

Озорницы напросились к барину в комнату, затеяли игру. Завязали князю глаза и ну его щекотать! А он должен был угадать, какая из них прикоснулась к нему. Как ни старались смешливые девчушки, а герр Карачофф неизменно выигрывал. «Кто это?» – «Агнешка!». «А это кто?» – «Агнешка!». Победителю досталось все.

Вечером Кирилл Карлович в прекрасном расположении духа вернулся к дому господина Канта. Только князь приблизился, как дверь открыл сам хозяин. Вновь мелькнула странная мысль, что тот подсматривал в окно. Сухой, небольшого роста старичок в плаще вышел навстречу и сказал:

– Вы не будете против, если мы прогуляемся. Погода на редкость хорошая.

– Как вам угодно, господин Кант, – ответил Кирилл Карлович. – Вот только бумаги от князя Карачева…

– Давайте сюда, – старичок взял пакет из рук юноши.

Однако он не стал возвращаться, чтобы оставить бумаги в доме, а заложив руки с пакетом за спину, не спеша пошел вперед. Юноша последовал за стариком. Они шли по тихим вечерним улочкам вдоль невысоких оград, за которыми темнели сады и аккуратные, преимущественно трехэтажные, домики.

Евстигней Николаевич наставлял племянника воспользоваться случаем и побеседовать с великим философом. Кирилл Карлович думал о том, что Европа не такая уж негостеприимная, как показалась вначале. Две девчушки скрасили его день. А теперь он вел ученую беседу с самим Иммануилом Кантом, «нынешним величайшим философом», как аттестовал дядя маленького старичка. Кирилл Карлович старался не упустить ни слова.

В одном месте старый философ вдруг прервал речь и спросил:

– Скажите, молодой человек, доводилось ли вам бывать в Египте?

– Нет, пока что не довелось, – ответил князь Карачев.

Он не стал уточнять, что впервые заграницей и что мысль о поездке в Египет вообще не приходила ему в голову.