– Кто не рискует, тот не пьёт кефир! – провозгласил он, берясь правой рукой за руль и упираясь плечом в стойку.

– Молодой человек, вам помочь? – спросил сзади приятный женский голос.

«Это я то молодой?» – подумал Кенарь, но на звук обернулся.

Позади него, прямо в луже, тихо мурлыкая дизелем, стоял китайский красный кроссовер… или внедорожник, чёрт его разберёт. Название Кенарь тоже не разобрал: сунь… хунь… чунь…

Зато разобрал, что из окна китайской повозки на него смотрит миловидная блондинка за тридцать в деловом костюме.

«Почти как на граффити», – мелькнуло в голове, – «так, стоп, у меня в багажнике трос! Можно подцепиться и попробовать завестись с буксира… Хотя…»

– Костюмчик испачкаете, – не особо дружелюбно буркнул он в ответ. Он всегда был быстрее преследовавших его умных мыслей.

– Не крутит? – поинтересовалась блондинка, не выходя из кроссовера.

– Не крутит. – угрюмо согласился Кенарь.

– Попробуйте скинуть клеммы и через пару минут опять покрутить.

– Какие, нахрен, клеммы, аккум совсем мёртвый! – начал заводиться Кенарь. – Скажите ещё – колёса попинать…

– Колёса попинать мы всегда успеем, – обезоруживающе улыбнулась блондинка, – но сперва попробуйте клеммы. А если не поможет, так и быть уж, рискну костюмчиком и возьму вас на буксир.

Кенарь дёрнул ручку, открыл капот, открутил и скинул клеммы (блондинка терпеливо ждала), досчитал до тридцати, затянул клеммы и повернул ключ.

«Десятка» завелась с пол-оборота.

«Ни фига себе!» – удивился Кенарь,

– Спасибо!.. эй, как вас там? – крикнул он, опуская водительское стекло, бросил по взгляду сперва в центральное, а потом в боковые зеркала, огляделся по сторонам… но блондинки уже и след простыл.

«Глюки, глюки, сто четыре штуки», – всплыла в голове древняя песня с какого из бардовских фестивалей.

Пахло прошедшей грозой, едва уловимым выхлопом китайского дизеля, отцветающей сиренью и почему-то жасмином.

Кенарь захлопнул капот, прыгнул за руль и утопил педаль в пол – закрывать остальные двенадцать точек маршрута. Бросил взгляд на приборку и от души выругался – лампа «давление масла» уже не мигала, а горела на постоянку.

Докатав рабочую неделю, Кенарь прорвался в бухгалтерию и выбил аванс подкупом (шоколадка) и шантажом, намекнув, что без финансовых вливаний его колесница может и не выйти на маршрут на следующей неделе. Затем заехал в гаражи к знакомым армянам и поменял датчик давления масла. Лампа с маслёнкой потухла, «чек» по прежнему то загорался, то потухал, живя своей жизнью, Кенарь давно не обращал на него внимания.

Выходные начались ударно – одному из друзей, Матвееву, надо было снести старую времянку на участке. В качестве вознаграждения был обещан шашлык и возлияния. Кенарь радостно согласился – ломать не строить и кое как припарковавшись у двора, традиционно открыл калитку с ноги. По прибытию обнаружилось, что он не один такой, желающих набралось человек семь, некоторые с жёнами.

– Доброе утро! – радостно провозгласил он, – вам руководитель на полставки не нужен?

Компания нестройным хором заржала, а Матвеев вручил ему кувалду:

– На! Руководи!

– Ты почему один? – ввинтился откуда-то сбоку Дим Димыч, – где твоя эта… пташечка… как её? Галка, вот! – вспомнил он.

– Даже и не спрашивай, – Кенарь поморщился, а к Дим Димычу подскочил более осведомлённый о личной жизни Кенаря Дюша и утащил его в сторону, оживлённо жестикулируя и что-то шепча.

– Назначаем тебя оператором кувалды! – разрядил неловкую паузу Тандер.

– Старшим менеджером! – ввернул Шрек.

На это раз заржали уже все и дружно. И из воздуха сама по себе сгустилась нормальная рабочая атмосфера.