– Тут написано, что даже один из электробусов поменял маршрут и теперь останавливается недалеко от виллы, – сказал Тадеуш, сворачивая голограмму. – Должно быть, там мы Михеля и найдём.

Фредерик как раз останавливал «Суринам» через дорогу от виллы, возле большого парка. Здесь образовалась стихийная парковка, в других местах наверняка послужившая бы поводом для эвакуаций и штрафов.

Выйдя из машины, друзья направилась ко входу в особняк. Возле большой калитки, рассевшись вдоль невысокого каменного забора, прохлаждалась компания подростков, с интересом проводивших взглядами новых гостей.

– Думаю, нам будет лучше разделиться, – задумчиво произнёс Тадеуш, наблюдая за огромным количеством молодёжи, облюбовавшим территорию перед особняком. Судя по всему, внутри народу должно было быть не меньше.

– Я могу поспрашивать здесь, – предложила София, кивая в сторону толпы, собравшейся возле бассейна.

– Я пойду с тобой, – сказал Хосе, неободрительно косясь на проходивших мимо парней, с большим интересом посмотревших на девушек. Анита усмехнулась, скрестила руки на груди.

– Хочешь быть защитником?

– А если и так? – спросил Хосе с вызовом, но уши у него стремительно налились багровым. – Здесь наверняка куча пьяных шляется, а тебе защита точно не нужна.

– Вот уж правда, – криво улыбаясь, ответила девушка. Посмотрела на большую пристройку зимнего сада, из которой доносилась громкая музыка. – Я пойду искать там.

– Хорошо, тогда мы осмотрим дом, – сказал Фредерик. – Если кто-то найдёт Михеля, Фила или Стю, дайте знать.

И все пятеро разошлись в разные стороны.

– Не факт, что они по-прежнему здесь, – заметил Тадеуш, когда они с Фредериком шли по большой дороге ко входу в особняк. С обеих сторон тянулась невысокая живая изгородь, через примерно равные промежутки были расположены мраморные скамьи, занятые небольшими компаниями или парочками. Оба старательно не обращали внимания на счастливых, целующихся подростков, а счастливые, целующиеся подростки не обращали внимания вообще ни на что. На их счастье, полицию нравов запретили сразу после Революции.

– Если не найдём, то хотя бы узнаем, куда они могли отправиться, – сказал Фредерик. Они как раз подошли к распахнутым настежь входным дверям, из которых доносились приглушённые звуки музыки.

Холл особняка был светлым и просторным. Несколько арок вели в смежные помещения, а на второй этаж уводила широкая деревянная, украшенная замысловатой резьбой лестница. То и дело кто-то переходил из комнаты в комнату, поднимался наверх – в холле никто из гостей не задерживался.

Друзья свернули направо, двинулись в сторону доносившийся всё громче музыки, и через какое-то время оказались в гостиной, ещё более огромной и светлой, чем холл. В центре комнаты собралась приличных размеров толпа – кто-то танцевал, кто-то сновал туда-сюда, разыскивая пару. Немало людей столпилось вдоль стен, возле закутка с аппаратурой ди-джея и в дальнем углу комнаты, в котором располагался небольшой бар. Все сидячие места – несколько кресел и диванов – тоже были заняты.

Фредерик и Тадеуш переглянулись. Фамилий Фила и Стю они не знали, фотографий подростков у них тоже не было. Значит, оставался самый простой и в то же время самый сложный способ.

– Придётся подходить и спрашивать, – констатировал Фредерик, окидывая взглядом комнату. В голосе у него сквозила печаль.

– Похоже на то, – согласился Тадеуш, глубоко вздыхая.

Они подошли к компании из шестерых парней и девушек, облюбовавших ближайший диван.

– Привет, ребят, – поздоровался с подростками Фредерик, – скажите, вам не попадался здесь случаем парень по имени Михель?