– Я чего-то не так сказал, Петрович? – забеспокоился капитан.

– Да нет, Денис, всё нормально. Племянника вспомнил. Погиб он под Харьковом в марте. Говорят, что погиб. Домой так и не привезли. Кто-то видел, как его скосило очередью, а забрать с поля не смогли.

– Прости, отец, не знал, – сказал ротный, приобняв одной рукой за плечи старого прапорщика. – А может, он в плену? Как думаешь? Всякое бывает.

– Это вряд ли, – грустно выдохнул вместе с дымом старшина и выбросил окурок в урну.

В течение последующих трёх дней рота занималась переоборудованием бывших корпусов санатория-лечебницы в настоящую армейскую часть с казармами, столовой, душевыми кабинами, складскими помещениями под продукты, дрова, обмундирование и постельные принадлежности. Забили наглухо все окна для ночной маскировки. Укрепили оружейную комнату и даже провели сигнализацию. Несколько генераторов вполне обеспечили не только свет в помещениях, но и работу водяных насосов для душевой и стиральных машин. Вскоре заработал и телевизор на стене, где ещё можно было посмотреть некоторые главные каналы телевидения Украины.

Обустройством занимались и дальше, только приходилось это делать между дежурствами и патрульными выходами, которые начались на четвёртый день. Ещё через неделю рота была распределена по четырём блокпостам на въездах в город, а также группу быстрого реагирования, оставшуюся при казарме. Правда, ночевать бойцам группы приходилось не так часто из-за постоянных вводных на задержание и перехват подозрительных лиц и даже целых групп, блокирование непонятного транспорта и обыкновенные перестрелки, происходившие в ночных городских развалинах безостановочно.

Дежурства в дневное время были не только проще, но и веселее. Парни молодые. Гормоны играют. Адреналина хоть отбавляй. Девочки во всех приморских городах завсегда красавки, а в Мариуполе не просто симпатяжки, а прямо «масимусечки», как говаривал когда-то известный на всю Славянскую бригаду замполит гаубичного дивизиона Лютый, который наконец смог вернуться в свой родной город через восемь лет войны.

Вообще-то это в традиции любого большого города в России и, наверное, Украины – хвалиться своим чем-то особенным. Где-то самая лучшая набережная (реки, моря, озера). Кому-то обязательно не терпится похвастаться самой лучшей в стране (в Европе, в мире) пешеходной улицей. Конкурируют церкви и мечети, дворцы спорта и театры, пиво местного разлива и даже вобла (если сравнивать приморские города). В целом, конечно, всем этим по праву может гордиться любой патриот любого населённого пункта. Пусть даже он сам себе всё это придумал. Но есть нечто общее у всех уголков необъятной страны, которая когда-то называлась Советским Союзом. Это красота наших женщин.

Какой-нибудь чужестранец, однажды побывавший в Якутске, обязательно будет вспоминать необыкновенную красоту якутянок, рассказывая дома, что русские женщины своими чёрными узкими глазками и круглыми румяными скулами навсегда поселились в его сердце. Другой путешественник, оказавшийся на Урале, так и не научившись отличать башкирок и татарочек от пермяков и коми, останется уверен, что русская красавица именно такая, как представительницы этих уважаемых народов. Конечно, те, кто дальше Москвы носа по России не казал, без сомнения скажут, что русские красавицы все живут в столице. У каждого будет собственное представление, но они даже близко себе не могут представить, что сложившаяся природная красота российских женщин происходит из той самой глубинной истории, которая смешала генетические коды-воды, кровяные артерии многочисленных рас и народов, испокон веков и по сей день проживающих в нашей стране.