– Нет, но за него не волнуйтесь. Хотя, сомневаюсь, что вы переживаете о сказанных вами словах в его сторону. Нас больше интересует другое – профессиональный рост. Практически как полёт Гагарина в космос.

Сложно будет объяснить преображение Сашки Клюковкина. Был раздолбаем, а стал командиром звена, будучи лейтенантом. И это менее чем за полгода.

Наверное, придётся сказать какую-то несусветную дичь.

– Понимаете, я в Соколовке с бывшим командиром звена чуть не разбился. Вынужденную посадку выполнил и…

– «Ударился головой. Затем пришло озарение. Решил поменять жизнь, поскольку дальше падать уже некуда» – так хотел сказать? Мне эту скороговорку рассказал каждый второй в твоём полку.

– Вот видите! Даже окружающие придерживаются данной версии преображения, – ответил я.

Коллега Максима Евгеньевича усмехнулся за моей спиной, а бородатый продолжил просматривать документы в папке.

Пока не вижу предпосылок, что меня в чём-то обвиняют. Возможно, куда-то вербуют.

Если честно, то работу разведки и контрразведки я уважаю. Они настоящие патриоты, и готовы пойти на всё ради Родины. Просто не каждому по душе заниматься их ремеслом, когда у тебя нет друзей, родные забыты, а довериться ты можешь только самому себе.

Но кому-то приходится делать и эту работу. Порой весьма «грязную».

– Хм, а о чём вы разговаривали с представителем конструкторского бюро Миля? Фамилия у него Павлов, – спросил Максим Евгеньевич.

Они уже и этот момент успели зафиксировать. В Баграме у меня был мимолётный разговор с доработчиками из КБ Миль. Дал им пару советов, как лучше модернизировать двигатели и что добавить к оснащению вертолётов средствами защиты от ПЗРК.

– Он спросил у меня, чтобы я улучшил в вертолётах. Не мог не выразить своего мнения.

– Да. Но оно оказалось настолько точным и верным, что теперь у конструкторов накопилось огромное число новых предложений. Ранее такого бума идей не было, – заметил Виталий.

– Вы же лучше меня знаете. Ёжик – «птица» ленивая. Если не пнёшь, то и не полетит.

– Интересная у вас аллегория. Но суть верная. В любом деле нужен толчок, чтобы сдвинуться с мёртвой точки, – сказал Максим Евгеньевич и закрыл папку. – Теперь о главном. Мой отдел отвечает за определённый спектр военных и специальных задач. Многое завязано на работу с перспективными образцами техники. Также нами разрабатываются определённые тактики и стратегии ведения войны и отдельных операций. Полномочия у нас самые высокие, как и риски.

На этом он закончил фразу. И никакого предложения о сотрудничестве или работе не последовало. Как-то всё слишком расплывчато.

– Это всё? – спросил я.

– Вполне достаточно. А чтобы вы хотели услышать? – уточнил Максим Евгеньевич.

– Могли бы сказать: «Саня, ты нам подходишь».

– Риторический вопрос. До встречи, Сан Саныч, – отодвинулся назад Максим Евгеньевич, встал и забрал папку.

Он и Виталий подошли ко мне, молча пожали руку и направились к выходу. А мне теперь думай, чего же от меня хотели.

– Да, и я бы на вашем месте подумал над предложением полковника Медведева Геннадия Павловича. Всё-таки где родился, там и пригодился, – намекнул Максим Евгеньевич мне на службу в Торске.

Бывший командир моего полка в Соколовке мне предлагал служить в Центре Армейской авиации. Я же решил повременить с этим.

Гости вышли из кабинета, а на пороге появился майор Турин.

– Обстоятельная беседа? – спросил Вячеслав Иосифович.

– Дала много пищи для размышлений. А если кратко, то понятно, что ничего не понятно.

Турин отошёл в сторону и показал в коридор.

– Свободен, но ненадолго. Заместитель командующего в ярости, так что жди нового вызова «на ковёр».