– И?

– Но жениться не собираюсь.

– О Боже! – она подняла к потолку быстрый взгляд, и тут же, переведя его на князя, насмешливо заговорила: – Вы решили, что я плачусь, чтобы разжалобить вас и женить на себе? Неужели за всё это время вы так и не научились понимать меня? А я вас считала самым близким другом. О Жоржи, как же вы огорчили меня.

– Ну, хоть не разочаровал, и на том спасибо, – князь криво усмехнулся.

Ирен показалось, что он готов её выставить за дверь. Нет, конечно, он не укажет пальцем ей в сторону выхода, не подтолкнёт к двери и не прогонит прочь. Но вот-вот Георгий Павлович вспомнит о неотложных государственных делах, о долге перед царём и отечеством и принесёт извинения за то, что вынужден покинуть компанию самой лучшей из женщин. Он действительно был загружен важными и далеко не всегда приятными ему делами, но как часто он прятался от нежеланного общения за эти дела, могла догадаться, пожалуй, только она… самая терпеливая из женщин.

– Я вот подумала как-то на днях, – она мягко махнула ресницами. – Всё-таки мне снова придётся решиться на замужество, а у графа есть родственник ещё не совсем преклонных лет – совершенно покинутый женским вниманием, вдовый и состоятельный. Может, он тоже захотел бы жениться?

– Этот вопрос вам следовало бы задать не мне.

– Я устала быть одна. Вас жениться заставит разве что государь, так лучше уж пойти за богатого старичка, чем за бедного молодца.

– Неужели вы, Ирен, так легко готовы расстаться со свободой? Позвольте узнать, ради чего? Теперь, если я захочу появиться с вами в приличном обществе, мне необходимо будет спрашивать позволения вашего мужа, или тащить его всюду за нами.

– Ну, может, я ещё и не так сразу выйду замуж, но всё же пора приступить к серьёзным поискам. Хорошие мужья – заслуга умных жён.

– О, это настораживает.

– Вы так много знаете о нас, женщинах, и вместе с тем не знаете ничего, – она отвела взгляд. – Когда-нибудь вы всё-таки поймёте, о чём я сейчас говорю.

– Главное, чтобы вы сами понимали, о чём говорите.

Молчание подкрепило его слова особым смыслом. Ирен оценила выдержку князя, зная о том, насколько он не любит подобные разговоры, но ждать, пока он прозреет, можно было всю жизнь… которая с каждым годом всё стремительней утекала.

– И ещё кое о чём я размышляла как-то на досуге, – Ирен загадочно улыбнулась. – Какая женщина способна зацепить ваши чувства? Строптивая красотка? Нет. И уж точно не та, которая готова рухнуть в ваших объятиях в первую встречу… Увы, я не нашла ни одного подходящего варианта. Вы не боитесь, что мимо проходит то, за чем другие гоняются?

– Нет, не боюсь.

– Любовь даётся нам свыше, дорогой Жорж.

– Люди часто путают любовь с желанием добиться своего, а когда добиваются, теряют всякий интерес к недавнему предмету обожания, – он произнёс это так, словно говорил о вещах само собой разумеющихся и весьма заурядных.

– Если бы речь шла о таком мужчине, как наш милый маркиз, – не отступала Ирен, – то никто бы не сомневался, что его любовь обрела бы очертания Луизы де Шале. Такой тип мужчин способен любить только ярких, самых красивых, холодных, вечно чужих женщин – и это действительно слабость. Но вы будете искать в женщине прежде всего друга. Я угадала?

– Возможно.

– Жорж, мой хороший Жорж! Вы так насторожились, будто почувствовали, что вас подводят к капкану, – она усмехнулась. – Я от всей души желаю вам влюбиться. Уверена, ваш выбор меня не разочарует.

– Вы имеете в виду себя?

Тон, каким он это спросил, мог бы обидеть, но Ирен не была склонна обижаться, тем более на Георгия.

– Благо дело, я сама всегда выбираю, – сказала она, не оставаясь в долгу.