«Удачи, напарница – глуховато произнес Стив и его зеленые глаза вспыхнули в ярком свете, заполнявшем кабинку. – Справься там как-нибудь без меня. Скоро увидимся».

Стеклянная дверь скользнула за их спинами, беззвучно закрыв выход, и наполнявший кабину свет начал усиливаться, ослепляя и усыпляя одновременно. Зажмурившись, Кристл стиснула руку напарника, и сквозь накатывающиеся на нее волны услышала далекий вздох Стивена, прокатившийся эхом в ее стремительно пустеющем сознании. Что-то сказали за стеклянной стеной избиратели, наполнявший кабинку свет вспыхнул, пронзив все пространство почти осязаемыми лучами, и хватка пальцев Кристл на руке Стивена ослабла – сознание уплыло, растворившись в сияющем мареве.

Долгие часы, или же всего лишь несколько минут Кристл оставалась наедине со слепящим светом, ничего не сознавая и не шевелясь, но потом мир постепенно вновь стал осязаемым, вернулись запахи и звуки, и она осторожно открыла глаза.

Над ней было небо. Совершенно чистое, прозрачное, с двумя маленькими точками – куда-то прочь летели чайки, оглашая воздух далекими криками. Прохладный ветер шевелил крону пинии, растущей неподалеку и нависающей над обрывом, а за пинией… блестело в солнечных лучах море.

Кристл попыталась сесть и тут же поморщилась от боли – колючий ковер сухих камешков пришелся не по вкусу ее плечам и ладони левой руки, которая каким-то непостижимым образом оказалась зажата между спиной и землей.

Рассеянно помахивая покрасневшей кистью, она неуклюже поднялась на ноги и осмотрелась. По всей видимости, она оказалась на смотровой площадке, предназначавшейся для любителей острых ощущений – насмешливо ощетинившись сзади горами и виляющей между ними дорогой, эта площадка словно намекала: попробуй, доберись до меня живым. Приз тебе, если сохранишь желание лицезреть вид после серпантина.

«Стив? – Кристл поежилась от налетевшего на нее ветра и прошлась к обрыву. – Эй, ты уже пришел в себя? Ты на месте?»

– И где, кстати говоря, – пробормотала она вслух, осматриваясь. – Избиратели ведь сказали, где мы окажемся? И где были мои уши?

Приступ каркающего кашля, спугнувшего все прочие мысли, вторгся в ее сознание внезапно и заставил вздрогнуть.

«Кристл! – прохрипел голос, продолжая заходиться кашлем.»

«Стив?! – ахнула Кристл. – Что там с тобой происходит?»

«Вот и твой нежный голосок, – удовлетворенно прохрипели в ответ. – Привет, старушка!»

«Почему ты кашляешь?»

Грохочущий кашель заставил ее побледнеть и Кристл испуганно прикусила губу.

«Повеселимся, – заметил Стивен, отдышавшись. – Забавно, в кабинете отправки кашля не было… Словом, чтоб ты знала, это не кашель, а смех. Ты вот уже пять минут мысленно поешь песенку пронзительным, старушечьим фальцетом.»

Кристл снова ахнула.

«Я пришел в себя еще раньше тебя, – Стивен хмыкнул. – И да, пока ты слушала мысли Леи, избиратель сказал, в какие страны нас забросят. А еще дал «конфетки» – твою я тебе в карман положил, нацепи прямо сейчас, а то потеряешь.

Хлопнув себя по бедрам, Кристл выудила из джинсов уже знакомую с прошлых заданий цепочку с круглым кулоном и нацепила на шею, а заодно проверила по часам время – было без пяти минут десять.

«Желаю хотя бы в этот раз есть побольше сладкого, – мысленно пробормотала она, и Стив на том конце хихикнул. – В конце первого задания все мои „конфетки“ было просто невозможно есть: горькие донельзя. Меня и до сих пор воротит от грейпфрута, хотя с той провалившейся миссии уже прошло больше десяти лет.»

«Зато сразу понимаешь, что все идет паршиво, – резонно отозвался Стив. – Как же еще предлагаешь уведомлять тебя о том, в каком направлении движется твоя миссия?»