Вырвав титульную страницу из книги, я написала прямо под заголовком «Семейное право. Юридические консультации» свое имя и номер телефона, подбежала к машине Кристиана, положила листок под дворники на лобовом стекле и так же быстро отбежала, то ли из опасения, что меня увидит Кристиан, то ли от страха передумать. Передумала я, уже стоя в полупустом вагоне метро. И зачем я это сделала? Хотя все равно он не позвонит. Кристиан – известный художник, а я, кто я? Глупо все…

И вот моя станция. Я выхожу, вдыхаю теплый, пока еще летний воздух и наблюдаю, как все машины едут в сторону центра, пока я двигаюсь в обратном направлении. Домой не хочется. Хочется в клуб, снова окунуться в объятия музыки, которая заглушает все мысли. Нужно написать Энн – может, она в каком-нибудь баре, и я подъеду познакомлюсь с ее новым парнем. Я набираю ее, но Энн не отвечает. Нет, одна в бар я никогда не ходила, не пойду и сейчас. А искать Энни там, где она могла бы быть, все равно что искать ветку в парке, на которую сядет Синяя птица.

Я услышала звонок. Мне звонили с незнакомого номера. Энн часто перезванивала с чужих телефонов, когда у нее садилась батарейка, или когда его баланс приближался к нулю, или когда нужно было зафиксировать телефон парня, который рядом.

– Алло, Энни, – ответила я.

– Так тебя зовут не Кэтрин, а Энни?

Это был голос Кристиана. Я почувствовала, как у меня затряслись колени. Я, конечно, надеялась, что он позвонит, но не так быстро.

– Нет-нет, я Кэтрин. Думала, мне звонит моя подруга Энни.

– Понятно. Это Кристиан.

– Да, я уже догадалась.

– Ну что ж, неплохой способ рекламы ты выбрала, нужно только поработать над оформлением, – смеясь, прокомментировал Крис.

– Спасибо, я почти поэтому к тебе и обратилась, ты же художник, – тоже смеясь, ответила я.

– Представляю, как мой авторский дизайн кладут под лобовое стекло машины, которая стоит меньше, чем написанное мной рекламное объявление.

– Хм, думаю, годам к шестидесяти я с тобой рассчитаюсь.

– Ты себя недооцениваешь, Кэтрин.

Я замолчала. Слава богу, Кристиан не был идиотом и помог избежать долгой паузы и ответа на дурацкий вопрос, зачем и как я его нашла.

– Кэтрин, я планирую заехать куда-нибудь перекусить сейчас. Составишь мне компанию?

– Я? – зачем-то слетело у меня с языка.

– Ну да.

– Куда мне подъехать?

– Никуда, я сам за тобой заеду. Ты где сейчас?

Я как в тумане назвала адрес нашей с Энн съемной квартиры и как пуля побежала домой, чтобы накраситься и переодеться во что-нибудь стоящее. Я надела золотое платье Энни, которое, я точно знала, мне идет и в котором я почти так же хороша, как сама Энн. К легкому шелку никак не шла моя бесформенная, измученная годами сумка. У Энни где-то был клатч… Пока я перебирала гору ее одежды, пришла СМС от Кристиана: «Я на месте». Как он быстро приехал! Я вывалила все вещи на пол, как частенько делала Энн, наконец-то нашла нужную мне вещицу – во внутреннем кармане ее тренча. Это же надо было ее туда положить! Теперь понимаю, почему Энни с этим клатчем не выходила. Наверное, просто забыла, где он. Я быстро взяла ключи, помаду Энн, телефон, засунула клатч под мышку и выбежала к лифту. Лифт был на последнем этаже. Я решила, что ждать его – слишком долго. Сердце колотилось внутри, и я сбежала вниз, позабыв, что надела нелюбимые шпильки, и параллельно укладывая все схваченное с тумбочки в маленькую сумочку.

В машину Кристиана я села возбужденная, под громкое биение собственного сердца, которое сразу предательски выдало, как я спешила к Крису на встречу. На нем были джинсы и светло-серая рубашка под цвет его глаз. Густой пепел волос был зачесан к затылку. В машине витал запах терпких духов. Смесь черного перца и белоснежного мускуса окутывала невидимой вуалью уверенности, самодостаточности, страсти и чего-то еще, что заставляло поднывать низ живота и теребить цепочку на сумочке Энн. Пока мы ехали, я украдкой разглядывала черты Кристиана, пытаясь наложить их на его возраст, узнанный мной из интернета. Сорок восемь лет никак не укладывались у меня в голове и ему не подходили.