Адский сон 1. Калейдоскоп Ана Ховская

1. Часть I. Офисный планктон. Глава 1

Это был самый обычный день, такой же, как и каждый божий день. С утра пришла идея, как «украсить» статью о компании в юбилейный альбом Департамента архитектуры области заковыристыми фразочками, связав их с нынешней модой и экономикой. Может, поэтому и не заметила, как вместо сапог на шпильках надела зимние кеды. Как обычно, белая рубашка, строгие брюки, прямое пальто… Но кеды! Заметила, только когда поднималась в троллейбус. С классическим пальто не очень, но легко пробежаться по снегу, и ноги в комфорте. Шпильки есть и на работе.

В последний момент вырвавшись из душных объятий толпы в общественном транспорте, я выпрыгнула в снежный сугроб у остановки рядом с офисом. Отряхнув полы пальто и сбив хлопья снега с носков кед, зашагала к центральному входу.

На ступенях чуть не расшиблась: к подошве вместе с чьей-то жвачкой прилип какой-то флаер. Пока отлепляла яркий листок, взгляд замер на тексте: «Сделай шаг в мир своих желаний». Я на секунду зависла в раздумьях над смыслом фразы, но, услышав оклик нашего секретаря Хохолковой, моргнула, смяла листовку и бросила в урну.

— Привет, Ева… Ты в кедах?! Опять нарываешься?— усмехнулась она, сморщив и без того морщинистый лоб, хотя девчонке всего двадцать шесть.

«Вот забава тебе меня подкалывать»,— мысленно отмахнулась я, понимая, на кого она намекает.

— Привет, Ксюша. Надеюсь, не заметит.

— Скорее переобувайся, потому что Витёк уже в офисе и ждёт тебя, как только явишься.

Главный архитектор Виктор Самоносов имел привычку появляться в офисе раньше всех. В восемь он уже активно трудился, тогда как рабочий день в нашем архитектурном бюро «Перфектум» начинался в девять.

«Наверное, опять хочет дать очередное претенциозное задание. Всё, как обычно»,— промелькнуло в мыслях, и сразу представила, сколько времени придётся убить на эту встречу. Он любил поболтать, в отличие от меня.

— Боже, дай мне сил…— горестно вскинула глаза к небу и неохотно поднялась в офис.

По установленной руководством традиции при появлении в офисе нужно было зайти в каждый кабинет и поприветствовать коллег. Но я всего лишь контент-менеджер с некоторыми функциями пресс-секретаря, а не лицо компании, меня вообще можно перевести на удалёнку, ведь свои обязанности могу выполнять откуда угодно. Однако приходилось вытаскивать себя из кокона и мило улыбаться, потому что такой работой не разбрасываются. К тому же я участвую в переговорах с иностранными инвесторами заказчиков, потому что из двадцати трёх сотрудников бюро разговорным английским владеют двое – я и Самоносов. Остальные едва ли помнят школьную программу и владеют только техническими терминами.

«Так, с приёмной покончено на крыльце. Не придётся слушать от Хохолковой свежую порцию сплетен за вчерашний день».

Быстро сунув голову в дверь первого отдела проектирования, я натянуто улыбнулась:

— Всем доброе…

В этом кабинете, как часто бывало по пятницам, собрались почти все – утренний покер на крекеры.

— Привет! От печенек, как всегда, откажешься?— произнёс громкоголосый широкоплечий инженер-электрик Роман Бря́нский. Всегда подозревала, что «красавчик» блондин сидит на анаболиках.

— Прародительница на диете,— усмехнулся Яша, хилый по сравнению с Брянским проектировщик с вечными тёмными кругами под глазами и всегда в депрессивно-саркастичном настроении. И фамилия у него была подходящая – Черных.

— Нет, коты только «Вискасом» питаются,— вставил своё плоское словечко ещё один проектировщик Антон Кло́бус – вредный человек и несносный ворчун.

— Не обращай внимания, Кошка,— на выходе из кабинета скосил глаза архитектор Степан Мале́чко, обычно выигрывающий первую партию и довольно уходящий к началу рабочего дня на своё место.

Умно ли поступили родители, назвав меня именем адамовой жены, не знаю, но и фамилия всегда раздражала чей-нибудь язык. Ева Кот всем была словно поперёк горла: людей так и подмывало выплюнуть какую-нибудь шпильку на мой счёт.

Ироничные комментарии и заезженные шутки остальных слушать не стала, отошла от двери… и едва успела прижаться к стене, чтобы меня не снесла бухгалтер Алевтина – необъятных размеров молодая женщина, которая и такого мускулистого, как Брянский, запросто собьёт с ног.

— Чё меня не позвали?— пыхтя от спешки, протиснулась в кабинет она.

— О-о, а мы думали, тебя сегодня нет,— хохотнул Рома.

— Аха, даже стёкла не дребезжали,— хмыкнул Яша.

— Не-е, просто в коридоре полы ещё не просохли от уборки, вот Алька на цыпочках и шла,— усмехнулся Антон. А все остальные подхихикивали.

Алевтина была из села под Саратовом. С прокуренным голосом, упрямая, часто в раздражённо-возбуждённом настроении. По какому вопросу кто бы к ней ни обратился – нарывался на ворчание и грубость. «Гром-баба!» – иногда смеялись парни, да и сам директор. Но она себя в обиду не давала.

— Ой, поразевали-то хлебала… Аванса сёдня не ждите… Привет, Кот,— мимоходом кивнула мне Алевтина и добавила:— Сдай тыщу на день рождения шефа…

«После аванса и сдам… Мне ещё выходные пережить с пятьюстами рублями на карте»,— кивнула молча, отстранилась от стены и направилась в коммерческий отдел, где и было моё рабочее место.

Вошла в кабинет и ещё на пороге заметила, как Геннадий Гано́вский – наш менеджер по продажам, разговаривая с юристом Тарасом Буче́рой (в народе прозванным Хандрой из-за бледной кожи и непрерывной меланхолии), пьёт нечто серо-зелёное из моего стакана. Очевидно, тот самый напиток здоровья, о котором недавно декламировал на весь отдел: смесь зелени, киви и апельсина.

«Конечно, бери мой стакан, можешь даже не мыть, и обед тоже можешь съесть»,— подумала я и чуть громче обычного поставила сумку на край стола.

— Доброе утро, коллеги! Вы не на покере?

— Привет,— проронил Тарас и пожал плечами, мол, работа.

— О-о, Евс, привет. Дай пять…— оглянулся Гена и протянул ладошку.

Но я её проигнорировала, тут же начав снимать пальто, продолжая мысленно ворчать: «Что за манера искажать имена?»

— Прикольные кеды,— заметил он же, пристально глядя, как расшнуровываю обувь.

Родители воспитывали из меня леди. Не всё у них получилось, но некоторые привычки закрепились так закрепились. Не люблю переодеваться при посторонних, поэтому старалась отвернуться так, чтобы надеть сменные туфли и не открыть вида мокрых колготок, которые в матерчатых кедах намокли от снега и чуть вытянулись на пальцах.

— Ты что, дезодорантом для ног пользуешься?— беспардонно спросил Гановский.

«Расстрелять!»— прошипела во мне та самая «леди», быстро всунула ноги в туфли, выпрямилась, одёрнула рубашку и прошла к столу.

— Тарас, ты смотрел договор на продвижение сайта?

— Я проверил. Можно подписывать. Выложил в общую сеть,— ответил тот.

— Спасибо,— вежливо улыбнулась и открыла сумку, чтобы достать телефон.

— Тебя Витёк искал, между прочим. Сказал, как появишься, сразу к нему,— заметил Гена, покачиваясь на пятках и продолжая цедить сок.

— Спасибо. Уже оповестили,— кивнула я и посмотрела на свой стакан.— Не вернёшь?

— Из него вкуснее пить. Он такой розовенький и пузатенький,— оскалился тот.

«Угу, прямо как ты!»— мельком покосилась на его выпирающий живот.

Гена улыбнулся ещё шире и игриво подбросил стакан, чтобы поймать другой рукой. Но… не поймал. Тот выскользнул из рук и разлетелся крупными осколками по всему полу. Я только и успела отпрыгнуть, чтобы остатки сока не забрызгали и без того сырые брюки и почти новые светлые замшевые туфли.

— Упс!..— загоготал Гановский.

Я на секунду прикрыла веки, глубоко вздохнула и с натянутой улыбкой произнесла:

— Требую адвоката,— взяла телефон, ежедневник и вышла.

С парнями в бюро у меня как-то не ладилось, может, оттого что менталитет разный, а может, мне самой нужно было быть проще. Только не получалось. С виду они безобидные. Каждого по отдельности можно пережить, но вместе они становились стаей гиен, которая не имела ни совести, ни жалости, порой переходя все границы. Но для меня это не тот случай, когда нужно связываться, поэтому я просто ни на кого не реагировала: чем мельче камень, тем меньше круги на воде.

* * *

Перед кабинетом Самоносова я собрала с висков в узел на затылке пряди волос цвета фуксии, вынула карандаш из ежедневника и заколола их, чтобы в очередной раз не смущать придирчивое руководство ультрарадикальным колорированием. Постучала в дверь.

Честно говоря, каждая встреча с главным архитектором – для меня испытание. Нет, уважать Виктора есть за что: знания в своей области у него колоссальные при тридцати двух годах отроду, он большой эрудит, но характер… Вот эта его зацикленность на внешнем виде: женщина должна быть в юбке и на шпильках. Как он часто говаривал: «Белый верх, чёрный низ – завтра будешь коммунист». Педант во всём и невыносимый зануда, часто поучающий здоровому образу жизни и правилам поведения. А я, конечно, тот ещё зожник[1]: и жареного мяса люблю поесть, и сладких вредностей на ночь, и выкурить несколько сигареток в день, и не вписываюсь в его систему поведенческих координат. Только и того, что не пью совсем. Однако кто бы проверял? С его стороны я нередко получала укоры за кофепитие, что чересчур закрытая и избегаю сплочения с коллективом. По мне, так лучше вообще тумбочкой притвориться…