– Вы правы. Деньги меня действительно не очень интересуют, но что на счет вас? В качестве оплаты за возврат картины на родину?

Взрыва возмущения не последовало. Девушка не одернула плечо, не отбросила его руку. Лишь на долю секунды на ее лице промелькнула самодовольная усмешка и тут же исчезла. Она глубоко вздохнула, с укоризненным видом покачала головой и проговорила:

– Леонид Владимирович, давайте вы до завтрашнего утра серьезно обдумаете мое предложение. А в десять я позвоню, и вы сообщите мне, что хотите за картину. Договорились?

«Похоже, опция банального соблазнения входит в меню предложений», – мысленно усмехнулся Брюсов. Придал лицу, как он предполагал, таинственное выражение и многозначительным тоном произнес:

– Буду с нетерпением ждать вашего звонка.

Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. Ветер стих, среди туч уверенно пробилось солнце. Над асфальтом заструился легкий пар.

Дарья кивнула, улыбнулась на прощание и вылезла из машины. Леонид последовал ее примеру. Когда она села в свой «Ниссан», он широко улыбнулся и помахал ей рукой. Она махнула в ответ, ее машина взревела и тронулась с места. Как только она скрылась из вида, улыбка сползла с лица Брюсова, и в голове пронеслась тревожная мысль: «История про семейную реликвию, конечно, полная туфта. Но зачем тогда кому-то могла понадобиться эта детская мазня? Что касается убийства Ляпина, так может, этот нанятый таинственный детектив его и убил? Ладно, посмотрим, что завтра предложит эта красотка».

Закончив бесплодные размышления, он достал телефон, набрал номер Старостина и, как только услышал его голос, тут же проговорил:

– Так, Слава, есть срочное дело. До девяти часов утра мне позарез надо знать, как можно больше об одной особе. Я сейчас скину тебе номер ее телефона, имя, фамилию и номер машины.

– Насколько глубоко копать? – деловито спросил Старостин.

– По максимуму, насколько успеешь.

Задумавшись, Леонид даже не заметил, как поднялся на второй этаж, прошел в офис, а затем в свой кабинет. К реальности его вернул звонок Смирнова.

– Владимирович, тут такое дело, – как всегда поспешно затараторил Сергей. – Насчет дополнительных камер. С мужиками я договорился. Сегодня ночью они все сделают. Но, похоже, сам объект пропал.

– Не понял. Что ты имеешь ввиду?

– Я про Петровых, – вновь быстро заговорил Смирнов. – Как вы велели, я принял кое-какие меры, чтобы они в ближайшие дни попали в одну и ту же рабочую смену. Но вчера и сегодня они на складе не появились, на звонки не отвечают. Последний раз муж работал позавчера, а у его жены был выходной. Неделю назад Петровы три дня отсутствовали на работе. Вроде, поймали какую-то простудную заразу. Похоже, это правда. Предоставили больничные листы, все как положено. А когда вышли на работу, у Павла оказалась разбита губа и опухла челюсть. Сказал, что якобы случайно упал и ударился мордой. Никто из его коллег, конечно, в это не поверил, но и допытываться не стали. Может, их не долечили, и они опять ушли на больничный?

– Возможно, – произнес Леонид. – Но почему не отвечают на звонки?

– Пожалуй, съезжу к ним домой. Проверю, на всякий случай, что к чему.

– Давай. Как будут новости, сразу звони мне. В любое время. Ясно?

– Само собой, – дежурно отозвался Смирнов и отключился.

Леонид уселся в кресло, включил компьютер и, пока он загружался, в очередной раз взглянул на картину. В искусстве он был полным профаном, но чем больше разглядывал картину, тем все более странной и загадочной она ему казалась. Незамысловатый карикатурный рисунок, с одной стороны, чем-то притягивал взгляд, но с другой, вызывал чувство какого-то непонятного беспокойства.